Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

Правление семейства Августа, Юлиев и Клавдиев кончилось после самоубийства Нерона, вызванного военным мятежом, после чего начались гражданские войны Года четырех императоров. Причины кризиса, постигшего римское государство, очевидны. Власть Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона фактически опиралась на римское войско. Под давлением обстоятельств сложились такие условия, когда решающую роль в провозглашении нового императора стала играть не вся армия в целом, а одна лишь преторианская гвардия, которая находилась в Риме и принимала активное участие в политической жизни. Как правило, провинциальные войска без возражений соглашались с выбором преторианцев. Эта практика постепенно привела к тому, что сложилась своего рода диктатура преторианской гвардии. Она поддерживала того, кто согласен был за это платить. Когда слух об этом широко разнесся, во всей империи и особенно среди провинциальных войск возникло недоброжелательное и завистливое отношение к преторианской гвардии и ее ставленникам, вызывавшим у всех недоверие и неприязнь. В довершение всего этого последние императоры из династии Августа не заботились о поддержании связи с армией и даже редко показывались в воинских частях. Они стали императорами города Рима, но солдаты и гражданское население Италии и провинций их почти не знали. Далее, выжимая из провинций деньги на свои личные траты и на огромные расходы, которые шли на задабривание столичного гарнизона и черни, императоры, очевидно, перегнули палку и не присматривали за деятельностью своих уполномоченных и наместников так усердно, как это делали Август и Тиберий. И наконец, скандальное поведение властителей в частной жизни, их чудовищные поступки и бесстыдство не отвечали представлениям римлян, а в особенности солдат провинциальных войск, о том, каким надлежит быть первому гражданину и главе римского государства. Нерон же — матереубийца и братоубийца, артист и возница колесниц, император, никогда не посещавший свои войска и проводивший жизнь в компании городской черни и греков, — окончательно довершил разрушение ореола, некогда окружавшего династию Августа.

Таким образом, революционное движение в армии в 69–70 гг. можно рассматривать как протест провинциальных войск и всего населения империи против безнравственного правления преемников Августа. Оно началось восстанием кельтов против власти Нерона, но вскоре превратилось в военный мятеж против императора, охвативший гарнизоны Испании и Германии. Испанские войска провозгласили императором Гальбу. Вначале он получил поддержку армии и был признан сенатом, но вскоре был убит преторианцами, которые продали державный пурпур Отону, близкому другу Нерона. Одновременно с этим легионы, находившиеся в Германии, возвели на престол своего наместника Вителлия. Тому удалось победить Отона и преторианцев, однако он оказался совершенно неспособным управлять государством и вскоре столкнулся с тем, что при нем был провозглашен другой император, на этот раз — на Востоке. Восточные войска вручили императорскую власть Веспасиану; его признали дунайские легионы, и нескольким офицерам, действовавшим от его имени, удалось разбить армию Вителлия.

Я вполне отдаю себе отчет в том, что мое понимание гражданской войны 69 г. по Р. Х. не совпадает с общепринятым. Исследователи, занимавшиеся Годом четырех императоров, часто склоняются к мнению, что глубинной причиной этой кровавой революции было некое сепаратистское движение, развернувшееся в провинциях и провинциальных войсках и отражавшее настроения провинциалов. Я, при всем старании, не могу обнаружить тут никаких следов сепаратистских стремлений, которые якобы существовали среди римских солдат. Конечно, восстание галлов имело своей целью осуществление каких-то смутных национальных чаяний, однако предпринятые в ответ первые действия римской армии были направлены как раз на то, чтобы, вопреки воле их предводителей, подавить этот локальный мятеж галлов. Кроме того, легионы, представлявшие собой ядро римских вооруженных сил, состояли еще в значительной части из солдат италийского происхождения, — людей, как правило, родившихся и выросших в Италии. Вряд ли можно представить себе, что эти люди так легко могли забыть свое прошлое и настолько отвыкли сознавать свое господство в провинции, чтобы им вздумалось навязать римскому государству волю провинций.