Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

В экономическом отношении урбанизация означала возникновение городской буржуазии, класса землевладельцев, торговцев и промышленников, жившего в городах и развившего энергичную деятельность на основе капиталистических принципов. Поэтому урбанизация означала для Африки возобновление, а для значительной части Испании и Галлии — зарождение капиталистической формы производства, подобной той, которая существовала в Италии и на Востоке. В сельском хозяйстве это развитие привело к переходу от крестьянского к крупному землевладению, при котором в огромных имениях велось методическое хозяйствование на капиталистической основе; далее с этим была связана замена зернового земледелия другими, более доходными культурами, в особенности виноградарством и разведением оливы. Для многих местностей Испании и Африки и для греческих городов Галлии в этом не было ничего нового, однако их естественное развитие в данном направлении было прервано стараниями аграрных магнатов II в. до Р. Х., преследовавших свои корыстные интересы. При Августе и его преемниках виноградарство и производство оливкового масла стали развиваться очень быстрыми темпами: первое — особенно в Галлии, второе — сначала в Испании, а затем и в Африке. Ускорению этих прогрессивных изменений способствовала эмиграция из Италии в западные провинции, о которой шла речь в первой главе.[114]

Другим явлением того же порядка было постепенное продвижение промышленности в римские провинции. С давних времен Галлия отличалась необычайными успехами в области промышленного производства. В период римского владычества это развитие получило широкий размах, и уже скоро галльская промышленность составила серьезную конкуренцию италийской, причем именно в производстве тех изделий, которые прежде были исключительно прерогативой Италии, а именно в области рельефной керамики и металлических изделий. Прекрасная система водных путей сообщения, имевшаяся на территории Франции, а также древние связи с Британией и Германией способствовали ускоренному развитию галльской промышленности и сделали ее доходной отраслью. Недавние находки в Грофесенке на юге Франции служат красноречивым свидетельством этого факта. Товары италийского производства начали исчезать с кельтских и германских рынков.[115]

В развитии торговли также стали появляется новые неожиданные черты, в особенности на Востоке. Мы уже видели, что во времена Августа в области торговых связей Римской империи определенную роль стала играть торговля с Аравией и Индией, которая главным образом ограничивалась товарами, относящимися к предметам роскоши, и что экспедиция Элия Галла отчасти была предпринята из-за необходимости обеспечить безопасность этой торговли. В период Юлиев — Клавдиев эти торговые связи постоянно расширялись.

Основной поток индийских и центрально-азиатских товаров направлялся в Александрию частью прямым путем, а частью через Аравию и Египет. Важнейшим центром арабской торговли в Северной Аравии была Петра. Из Петры в раннеэллинистический период индийские и арабские товары направлялись через Левке-Коме, Аилу или Газу в Египет. Когда Палестина и Финикия вошли в состав царства Селевкидов, Селевкиды старались направить арабскую торговлю в палестинские, финикийские и сирийские порты, чтобы оттеснить своих египетских соперников. С этой целью они оказывали покровительство раннеэллинистическим трансиорданским военным колониям, особенно Филадельфии в земле аммонитян (Раббат-Аммон), Антиохии в земле герасцев (или Герасе), Беренике, Гадаре и Дионе, и пытались превратить их в настоящие города на караванных путях, которые служили бы защитой купеческих караванов, следующих к Дамаску и финикийским портам. Однако их усилия так и не привели к полному успеху. Петра, в общем, хранила верность Птолемеям. Существовавшие условия изменились с началом римской эпохи. Под протекторатом Помпея для греческих городов на восточном берегу Иордана, подвергшихся разрушению из-за фанатизма Александра Яная (102–76 гг. до Р. Х.), настала пора нового подъема, однако их новый расцвет наступил лишь в самом конце I в. Мир и безопасность, которые принесла с собой империя, позволили им отвлечь значительную часть торговли между Петрой и Египтом в финикийские и сирийские порты, однако Александрии это не нанесло заметного ущерба.[116]