Общество сознания Ч

- Разглашение тайны исповеди. Я ж тебе, как духовнику, тайну сердца открыл. А ты? "Тама-а-аре"...

- Ладно, ложись спать. Спокойной ночи. Пьянь!

Белокуров попил на кухне из носика чайника и отправился в свою комнату. Стал выворачивать карманы и швырять на стол деньги, пытаясь определить, сколько сегодня профукал. Деньги все были мелкие: десятки, пятерки, тысячные, полусотки, сотки. На столе образовалась их целая куча. Ветер, проникавший через открытую форточку с любопытством принялся их перебирать. Белокуров открыл верхний ящик письменного стола и достал оттуда свой недавний боевой трофей, пытаясь припомнить, рассказал ли он Василию и элладе о том, как на прошлой неделе его на улице остановил какой-то молокосос и, наставив на него пушку, потребовал денег, а Белокуров был подвыпивший, как сегодня, схватил пистолет за ствол и выдернул у этого подонка, потом дал пинка с подзатыльником и отпустил на все четыре стороны, удовольствовавшись оружием - венгерским девятимиллиметровым парабеллумом.

- Нет, кажется, не рассказал, - пробормотал Белокуров, укладываясь в кровать в обнимку с пистолетом.

Да, он только собирался описать этот славный подвиг, когда рассказывал о своей жене, как она ездит по разным странам и сбывает дуракам инострашкам наших неисчерпаемых шагалов и малевичей, внушая беднягам, что сие есть истинное искусство, которому должно бережно храниться в лучших музеях и коллекциях Европы и Америки. Он любил хвастаться, что тем самым Тамара отвлекает внимание ненасытных от наших истинных ценностей, хотя в глубине души он не был точно уверен, где жена врет: когда уверяет его в своем презрении к этой мазне или когда взахлеб расхваливает "современное искусство" кому надо.

Сейчас она была в Австрии. Третью неделю устраивала выставки и продажи картин некоего Ефима Ро, явного жулика и халтурщика, которого на самом деле звали Дмитрий Соскин.

- Тамара! - прошептал Белокуров. - Где ты? Прискачи и спаси меня! Я, кажется, действительно влюбился. Господи, какая женщина! Сердце, ты ли это?

Глава вторая

Тайное общество закрытого типа

- А почему "Ы"?

- Чтоб никто не догадался.

В одном из домов на Люблинской улице, в частной квартире заканчивался весьма важный прием, компьютер вовсю вел обработку данных, полученных во время исследования, а только что изученный пациент сидел посреди комнаты в низеньком кресле ни жив ни мертв. Это было вполне человекоподобное существо, зачем-то явившееся сюда в черном смокинге с малиновой бабочкой, коротко стриженное и чисто выбритое с помощью наилучших средств современной бритологии. Лицо его несло на себе несвойственный ему отпечаток легкой поэтической грусти и даже некоторой стеснительности.

- Что же, доктор, - осмелилось произнести оно, - вы хотите сказать, что я по жизни такой?

- Все мы по жизни какие-нибудь, - сурово отвечал доктор. - Сейчас вы получите предварительные графики. Далее я буду основательно над вами работать, и через месячишко вы получите что-то более конкретное.

- А то, что вы говорили насчет метелок?

- Ну, в этой области у вас ярко выраженные всхолмия, тут ничего не поделать, не мне вам туфту гнать. Тут уж вы по жизни именно такой. Но при этом вам надо помнить, что инерционная скважина у вас слабая, и увлечение женским полом может привести вас к неминуемой гибели.

Существо побледнело.

- Е-ть! Так, смэ, и к гибели? Слыхал, Чеченя?

Слуга, не тот, что стоял у двери, а другой, который дежурил у окна, зорко вглядываясь в весенние сумерки, слегка оглянулся:

- А я вас предупреждал, маэстро.

Доктор мельком глянул на Чеченю, не нашел в его облике ничего кавказского и заметил вскользь:

- А вам, молодой человек, я бы советовал поменьше курить травку. С вашими надбровными дугами, знаете ли...

- А может, вы и меня обследуете, доктор? - робко спросил Чеченя. Можно, Геннадий Ильич? - тотчас справился он у своего хозяина.

- Времени нет, - недовольно нахмурился главный объект исследований.

- Я, кстати, тоже через пятнадцать минут должен покинуть сии апартаменты, - еще более сердито промолвил доктор.

- Можем метнуть куда надо, - с надеждой предложил объект.

- Спасибо, у меня своя на ходу. Та-ак, вот ваши графики.

- Что там насчет лететь ли мне в Амс?

- В смысле... в Амстердам?

- Ну да, в Дам.

- Нема базару. Летите, работайте, отдыхайте, а через месяц еще раз ко мне. Рад был с вами познакомиться.

- О чем речь, док! - с видимым облегчением произнесло существо, поднимаясь медленно с кресла, вытаскивая из кармана бумажник и отсчитывая четыре стодолларовые бумажки. - А через месяц еще шестигриновую?

- Так точно, еще шестьсот долларов, - кивнул доктор.