Обширней и медлительней империй

Никто не посоветовал ей проверить координаты фокусировки; в сложившемся экипаже никто столь легко не сваливает на других свое нетерпение. Она проверила координаты. Послала сигнал; снова проверила, повторила настройку, снова послала сигнал; открыла поле, нацелилась на Аббенай на Анарресе и послала сигнал. Экран ансибля оставался пуст.

– Проверь, – начал было Шан, но оборвал себя на полуслове.

– Ансибль не функционирует, – объявила Тай экипажу.

– Ты обнаружила неисправность? – спросила Сладкое Сегодня.

– Нет. Не функционирует.

– Мы возвращаемся, – заявила Лиди, все еще сидящая за консолью СКОКСа.

Ее слова и тон потрясли всех, разметали.

– Нет, не возвращаемся! – крикнул по интервиду Беттон одновременно с вопросом Орет: «Куда возвращаться-то?»

Тай, поддержка Лиди, шагнула было к ней, точно намереваясь помешать ей включить СКОКС-двигатель, но тут же торопливо шагнула назад к ансиблю, чтобы к нему не получил доступ Гветер. Тот потрясенно остановился и спросил:

– Быть может, чартен повлиял на функции ансибля?

– Я это уже проверяю, – ответила Тай. – Но с какой стати ему влиять на него? Во время автоматических испытательных полетов ансибль работал нормально.

– Где отчеты ИИ? – спросил Шан.

– Я же сказал, их нет, – резко отозвался Карт.

– Орет была подключена.

Орет, все еще у окна, ответила, не оборачиваясь:

– Ничего не произошло.

Сладкое Сегодня подошла к гетенианке. Орет посмотрела на нее и медленно произнесла:

– Да, Сладкое Сегодня. Мы не можем… это сделать. Я думаю. Я не могу думать.

Шан просветлил второе окно и выглянул наружу.

– Пакость, – сказал он.

– Что там? – спросила Лиди.

Гетер ответил ей, словно зачитывая статью из атласа Экумены:

– Густая стабильная атмосфера, температура у нижнего предела интервала, в котором возможна жизнь. Микроорганизмы. Бактериальные облака и бактериальные рифы.

– Микробный бульон, – сказал Шан. – В чудесное местечко нас послали.

– Это на тот случай, если мы прибудем в виде нейтронной бомбы или черной дыры. Тогда прихватим с собой только бактерии, – пояснила Тай. – Но мы этого не сделали.

– Не сделали чего? – спросила Лиди.

– Не прибыли? – спросил Карт.

– Эй, – окликнул их Беттон, – все так и будут торчать на мостике?

– Я хочу туда, – пропищал Риг, а Астен чуть дрожащим голосом, но четко сказала:

– Маба, я хочу вернуться в Лиден.

– Не глупи, – ответил Карт и пошел к детям. Орет не отвернулась от окна, даже когда подошедшая Астен взяла ее за руку.

– На что ты смотришь, маба?

– На планету, Астен.

– Какую планету?

Орет взглянула на ребенка.

– Там ничего нет, – сказала Астен.

– Вон тот бурый цвет – это поверхность, атмосфера планеты.

– Нет там никакого бурого цвета. Там ничего нет. Я хочу вернуться в Лиден. Ты же сказала, что мы вернемся, когда закончим испытание.

Орет наконец обвела взглядом остальных.

– Вариации в ощущениях, – произнес Гветер.

– Я думаю, – сказала Тай, – нам надо убедиться, что мы… прибыли сюда… а затем отправиться сюда.

– В смысле, обратно, – сказал Беттон.

– Показания приборов совершенно ясны, – заявила Лиди, крепко держась за подлокотники кресла и говоря очень четко. – Все координаты совпадают. Под нами М-60-и-так-далее. Что еще тебе нужно? Образцы бактерий?

– Да, – ответила Тай. – На функции приборов оказано воздействие, поэтому мы не можем полагаться на их показания.

– Какая чушь! – рявкнула Лиди. – Что за фарс! Ладно. Надевай костюм, отправляйся вниз, зачерпни там слизи, а потом мы возвращаемся. Домой. На СКОКСе.

– На СКОКСе? – отозвались Шан и Тай, а Гветер добавил:

– Но на это уйдет семнадцать лет по времени Be, а мы не послали сообщение по ансиблю и не объяснили почему.

– Почему, Лиди? – спросила Сладкое Сегодня.

Лиди уставилась на нее.

– Ты хочешь снова запустить чартен? – яростно выкрикнула она и посмотрела на всех по очереди. – Вы что, каменные? И вам наплевать, что вы видите сквозь стены?

Все молчали, пока Шан не спросил осторожно:

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что я вижу звезды сквозь стены! – Она снова обвела всех взглядом и ткнула пальцем в ковер. – А вы – разве нет? – Когда никто ей не ответил, ее челюсть дрогнула, и она сказала: – Хорошо. Хорошо. Я сдаю вахту. Буду у себя. – Она встала. – Наверное, вам следует меня запереть.

– Чушь, – отозвалась Сладкое Сегодня.

– Если я провалюсь сквозь пол, – начала Лиди. Она направилась к двери, напряженно и осторожно, словно сквозь густой туман, и пробормотала что-то неразборчивое, вроде бы «марля».

Сладкое Сегодня вышла следом за ней.

– А я тоже вижу звезды! – объявил Риг.

– Тише, – сказал Карт, обнимая его за плечи.

– Вижу! Я вижу вокруг звезды. И еще я вижу порт Be… И могу увидеть все, что захочу!

– Да, конечно, но теперь помолчи, – пробормотала мать.

Ребенок вырвался, топнул ногой и завизжал:

– Могу! Я тоже могу! Я могу видеть все! А Астен не может! И тут есть планета, есть! Нет, не хватай меня! Не надо! Отпусти!

Угрюмый Карт унес вопящего ребенка. Астен повернулась и крикнула Ригу вслед:

– Тут нет никакой планеты! Ты все выдумал!

– Астен, уйди, пожалуйста, в нашу комнату, – попросила мрачная Орет.