Обскура, или Записки блуждавшего во тьме

— Это моя еда, не ваша, — резонно заметил я. — Сколько приготовил, сколько нес — столько и съем.

Но меня никто не слушал, даже мои сторонники. Все, как один, потрошили мой рюкзак. Я не без обиды смотрел, как моя драгоценная еда была подчищена меньше чем за минуту. Потом настала очередь батареек. Их тоже разделили поровну. Спасибо, хоть мне оставили…

А потом с собой покончили еще несколько человек. Я уж не знаю, какие мысли им внушила пирамида, что они дошли до такого. Но, моральный настрой нашей небольшой компании, и до того совсем нездоровый, ухудшился до невозможного. Я не мог смотреть на эти лица. В них было столько даже уже не страха, а страдания…

Наконец, пирамида начала нашептывать и мне. Все мои комплексы, все недостатки она выворачивала наружу, заставляла меня переживать по поводу своей никчемности, даже мою стойкость она объясняла малодушием и черствостью. Когда я уже начал чувствовать себя полным ничтожеством, одной лишь изнывающей от своей никчемности тенью внутри мраморного исполина, тьма поглотила нас.

— Я ослеп? — крикнули справа от меня…

— Все ослепли, — спокойно ответил я. Стало ясно, что погас последний фонарик. Кто надумал разделить батарейки? Какой идиот сказал об этом первым? Шел бы впереди один проводник с фонарем, дошли бы до самого дна пирамиды… Если бы не померли с голоду.

— Хранитель, что теперь? — жалобно.

Я задумался. У меня еще были спички. Странно, что никто из них не помнил об этом, ведь я продемонстрировал свой запас во время сжигания дневника… Но, доставать коробок вновь я не спешил. Еще чего, достанут и опять поделят поровну. Кучка идиотов! Безмозглые бараны! Я еле сдержался, чтобы не схватить ближайшего ко мне и не начать избивать. Ужас от своего желания объял меня настолько, что я чуть не бросился в другую крайность, подойдя к краю одного из разломов и отправившись в последний полет.

— Хранитель?..

— Я пойду первым… Поползу. Передвигаемся ползком, чтобы не свалиться в ямы. Буду рассказывать что-нибудь, чтобы не потерялись. Ориентируйтесь на мой голос.

Итак, мне пришлось нести всякую чушь. Что угодно, но только не прекращать говорить. Это было нужно им. Потерю света надо было чем-то возместить, пусть даже голосом уже ненавистного им человека.

Я говорил о том, что скоро наши мучения закончатся. Нас ждет не что иное, как рай, которого мы, несомненно, заслужили своими страданиями… Я чувствовал себя новым Моисеем, только пустыней моей была пирамида.

Но, этим людям было все равно, что слушать. Да и о рае они уже не мечтали. Они мечтали только о том, чтобы развеять окружающую их бесконечную тьму. Я начал рассказывать о пирамиде… Когда эти знания исчерпались, я перешел к устному изложению своей биографии. Потом, пытался петь песни. Но я был настолько подавлен, что не мог заставить себя выводить даже самый заунывный мотив — в этой до безумного гнетущей атмосфере даже похоронная песнь прозвучала бы задорным маршем.

В конце концов, мой голос, служивший им маяком, стал выводить совсем уж бессмыслицу. Безумные ассоциативные ряды, которые выстраивались непонятно каким образом. Я и сам уже не соображал, но втайне был рад этому. Чем меньше сознательного в моей голове и больше интуитивного — тем сложнее пирамиде будет найти, за что зацепиться.

Третий ярус! Теперь и я заплакал, но от счастья. Порталы излучают слабое свечение… И в этой тьме, наконец прервавшейся хоть таким освещением, я готов был целовать заиндевевший от холода пол. Мои спутники то ли уже совсем сошли с ума, то ли двигались с закрытыми глазами… Я не слышал их реакции.

— Эй, третий портал… — проронил я. К моему счастью, они не заметили портал просто потому, что не открывали глаза за ненадобностью, а не потому, что двинулись разумом, и я услышал облегченные вздохи… Даже не возгласы.

Я пересчитал нас. Включая меня — пятеро, как и ярусов в пирамиде. Где потерялись остальные? Я решил, что они просто меняли боль и надежду на покой и забвение. Ложились и умирали. Не от голода — наша последняя трапеза была не так давно… От мыслей и чувств, которыми пирамида заполняла их нутро. Кто вообще ее создал? Такое мощное явление, и по своим свойствам, и по возможности перемещаться в другие миры, могло быть сотворено только Богом… Но зачем Богу такое ужасное орудие?

— Кто не в силах продолжать путь, — сказал я, — могут выйти здесь.

Я ожидал услышать реплики о желании продолжать путь, но все они, как один, поднялись на ноги и побежали в портал. И, как один, все они были седы волосами.