Обучение и воспитание в школе

Мне пришлось в свое время знакомиться с одной украинской книгой. Это было давно, и я забыла, как она называется. Она была первой попыткой создать такую рабочую книгу. Это был учебник для I ступени. Надо сказать, что в этой книге была другого рода ошибка — не та, что рабочей книгой считали такую книгу, которая является рабочей только по заглавию, а здесь был другой перегиб. Например, было такое задание для ученика третьей группы: «Выяснить, сколько кулаков, середняков и бедняков находится в деревне».. Знать все это 11-летнему ребенку невозможно — для этого надо произвести большую статистическую работу. Или же такое задание: «Выяснить, сколько дом имеет метров в вышину, в ширину и длину». А как же ребенок будет измерять стены? Это совершенно невозможная, совершенно непосильная вещь для 11-летнего ребенка. Тут перегиб в другую сторону. Хорошо давать задания, которые открывают возможность учащемуся приложить усвоенные им знания на практике, но надо знать, как давать такие задания.

Если мы посмотрим на наш учебник и сравним его хотя бы с учебником американским, то мы должны сказать, что в этом отношении мы страшно отстали от Америки. Наш учебник, учебник, выходящий даже в 1930 г., в отношении своего оформления, в отношении того, что он должен быть рабочей книгой, должен явиться систематическим пособием, находится еще в первобытном состоянии и значительно отстает от американских учебников. В Америке применяется такой хороший метод, который одно время применялся у нас в «Правде». Перед каждой статьей коротенько излагается крупными буквами содержание статьи. Это страшно облегчает чтение статьи: наперед знаешь тот материал, о котором будешь читать, знаешь, как он подобран. Вот в Америке такой метод широко применяется. Это имеет большое организующее значение. У нас же совершенно не практикуется такое краткое изложение статей. Кроме того, в американских учебниках применяется метод повторения тех мест, которые надо запомнить. У нас опять-таки это не применяется, и к сказанному один раз учебник не возвращается вновь. Одно время я внимательно изучала американские учебники. Надо сказать, что в этих учебниках чрезвычайно серьезное освещение получают большие общественные вопросы. Там действительно получается настоящая рабочая книга. У нас этого, к сожалению, нет, у нас просто выспрашивают содержание учебника, у нас не дается толчок для самостоятельной работы, между тем мы имеем организованного ребенка, мы как раз ставим вопрос о том, чтобы воспитать из него коллективиста, о том, чтобы приучить его к этой коллективной работе. Поэтому такие вопросы должны в наших учебниках занимать огромное место. Учебник должен не только давать знания, он должен давать и целый ряд организационных навыков — научить работать самостоятельно, научить работать и в коллективе.

Я знаю, за эти годы было очень много интересных попыток, но они не были доведены до конца. Были попытки создать разные указания, как надо коллективно работать, но эти учебники не были доработаны до конца. Говорилось: «Ваше звено должно сделать то-то и то-то», но все это было сделано только наполовину, до конца эта сторона недоработана. Между тем тут надо подумать о том, чтобы научить ребят при помощи учебника проводить работу, чтобы учебник был орудием труда. И вот если мы с этой точки зрения подойдем, то разве наши учебники являются орудием труда? А сейчас роль учебника возрастает.

Если я говорю о трудностях, которые вызываются широким объемом знаний, то, с другой стороны, надо сказать, что когда ребенок бегает по улице, проводит время с товарищами и наблюдает, что вокруг него происходит, то у него получается гораздо больший запас впечатлений. Он сейчас и радио послушает, и кино посмотрит, и накапливает гораздо больший запас знаний. Этот запас знаний надо систематизировать.

Вот мне приходилось наблюдать взрослых и задумываться над таким вопросом: обыкновенно у взрослого получается очень много впечатлений, но не хватает системы, и поэтому все вопят: «Давай учебник, давай определенную систему». Сейчас и взрослый человек, и подросток, и ребенок очень много впитывают в себя из воздуха, по радио, а также в кино и из товарищеских бесед, но все это не систематизировано, и они не могут по-настоящему этими знаниями пользоваться. Вот иногда наблюдаешь взрослого — он не решается выступить. Почему? Это относится в особенности к женщине-крестьянке или работнице. Она не решается выступить, ходя знает довольно много, человек довольно развитой, а не решается потому, что чувствует, что у нее есть какие-то пробелы. И вот вопрос о пробелах чрезвычайно острый. Вы возьмите наших взрослых рабочих-общественников. Они понимают прекрасно целый ряд вопросов, но вдруг в историческом отношении что-нибудь такое проскочит, что его самого смущает: спутает, например, земца с земским начальником. И сам он чувствует пробел. Или же не знает, в каком государстве какой город, и это подрывает его уверенность в себе. В особенности это приходится наблюдать в отношении женщин. |