Обвиняется в измене

Я так увлекаюсь мысленным «фильмом», сотни раз прокручивая в голове, чтобы я сказала и как, а что бы он ответил, и как бы я врезала ему еще разок, что не сразу понимаю, почему стрелки на настенных часах показывают второй час ночи. Даже приходится перепроверить время в телефоне, но никакой ошибки нет: последние несколько часов времени я потратила на мысли о Денисе. Не о Саше.

Я думала о другом мужчине, и неважно в каком ключе.

Быстро принимаю душ переодеваюсь в теплую пижаму и спускаю вниз, чтобы сделать себе горячий шоколад, иначе просто не усну. На кухне долго шарю ладонью по стене, пока, наконец, не нахожу выключатель.

В рассеянном свете тусклых ламп появляется одинокая фигура за столом.

Глава одиннадцатая: Соня

Он немного щурится, пока глаза привыкают к темноте, но не выглядит удивленным.

Денис.

Понятия не имею, что на нем ниже пояса, но сверху он абсолютно голый.

Смуглый. Большой. Гладкая кожа покрыта редкими темными волосками на груди, и я стыжусь шальной мысли, что хочу на минуту отбросить все «но» и просто прикоснуться к нему, почувствовать, действительно ли он такой горячий, раз сидит почти раздетый, пока я трясусь в теплой пижаме и толстых носках в доме, где работает отопление.

- Не спится? - с издевкой спрашивает он, медленно, как будто читая мои мысли, потягивая что-то из стоящей перед ним чашки. - Рассказать сказку на ночь, Одуван?

- Одуван?

- Мне так больше нравится, чем Софья Ивановна, - усмехается он, пристально следя за каждым моим шагом.

Нужно просто уйти. Пожелать хороших снов и убраться, пока он снова не поймал меня в углу и не дополнил список правил. Чего уж проще - тут до двери пара шагов, а на моей территории даже этот безбашенный мужчина не рискнёт распускать руки, тем более, когда в любой момент нас могут застать мои родители, его брат или жена.

Правда, в прошлый раз было почти то же самое, и Ван дер Мейера это совсем не остановило.

Но я не ухожу.

Я, как глупый храбрящийся тушканчик, делаю вид, что мне все равна на хищника рядом. Достаю чашку, коробку с растворимым шоколадам и, как ни в чем ни бывало, начинаю готовить то, зачем пришла. Минуту, другую. Дважды роняю на пол ложку, и когда во второй раз наклоняюсь, чтобы ее поднять, замечаю, что Денис откровенно лапает взглядом мой зад, при этом проводит большим пальцем по нижней губе. Его мысли в этот момент настолько очевидны, что меня снова бросает в краску.

Но если сбегу сейчас - он будет думать, что может запугать меня, что я стесняюсь, что эти его мужские ужимки на меня действуют. Потому, сцепив зубы, продолжаю. Проклятый чайник не может закипеть целую вечность. Я просто берусь за столешницу, мысленно проговаривая какой-то параграф из учебника, потом начинаю воображать слонят из детского мультика, потом еще что-то.

Пока вдруг не осознают, что горячее дыхание щекочет волосы у меня на затылке.

Пытаюсь повернуться, но Денис резко «запирает» меня в клетку, ставя ладони по обе стороны моих рук. Он так близко, что я даже не могу пошевелиться и буквально плавлюсь от раскаленного мужского тела. Между нами нет физического контакта, но это все равно самое интимное, что было в моей жизни. А Денис, будто нарочно, приближает губы к моему виску и шепчет:

- У меня от тебя целый день стоит, Одуван. Как у дурного.

Мне кажется, что со мной впервые в жизни случились слуховые галлюцинации.

А заодно еще и физические

Потому что все это в точности, почти один в один, словно отражение в зеркале, повторяет мой сон. В нем Денис тоже стоял у меня за спиной, и я просыпалась от того, что его дыхание слишком остро щекотало мою кожу за ухом.

- Мне кажется, вам лучше пойти к жене, - говорю голосом, который дрожит так, что впору замерять уровень по шкале Рихтера. Удивительно, почему пол и стены до сих пор целы, а не покрылись трещинами.

- А мне кажется, ты говоришь какую-то хуйню, - даже не скрывая насмешки, отвечает Денис.

Он так и стоит - слишком близко, но не трогая, держа меня в плену, но без веревки и поводка. И та часть меня, которой я стыжусь, хочет, чтобы он сделал что-то еще, позволил моей фантазии хоть на минуту стать реальностью

Но я - взрослая девушка. В девятнадцать лет уже пора знать, к чему приводят вот такие «романтические вечера» на кухне с женатыми мужчинами. И самое главное, что любой мой опрометчивый импульсивный поступок обязательно отразится на репутации отца. Депутату и политическому деятелю не нужны сплетни о том, что его малолетняя дочь таскается с женатым бабником. А такие вещи просто невозможно утаить. Потому что даже сейчас, когда рядом ни души, мы не можем быть наедине друг с другом.

- Ругаться матом - это неотъемлемая часть имиджа крутого мужика? - Я сглатываю непрошенное волнение и для уверенности покрепче цепляюсь пальцами в столешницу, до предательски белых костящек.