Обычная история (СИ)

Опускаю взгляд на свои ноги, лежащие на подставке для педикюра. Стразики на ярко-алый? Ну, если бы я планировала праздновать Новый год в цыганском таборе, то, конечно, можно было пришпандорить и их, а так…

– Нет, пожалуй, откажусь.

Кошусь на сидящую в соседнем кресле Ташу. За почти три месяца, прошедших с момента родов, она похудела, наверное, килограммов на двадцать, а сегодня, вот, даже надела линзы. Операция ей, как кормящей матери, не светит, так что это – неплохой компромисс на пути к глобальному преображению, к которому мы стремимся. И в котором я принимаю самое активное участие, хоть так отвлекаясь от тяжких дум. На день рождения Таши, который был месяц назад, я подарила ей сертификат на услуги стилиста. На Новый год – опять же сертификат, но на поход в салон красоты. Позади шугаринг и маникюр-педикюр. Впереди – парикмахер в четыре руки с визажистом. И знаете что? Я думаю, все охренеют, когда увидят новую Ташу. Ташу в правильно подобранном белье и стильном платье, с макияжем и шикарными волосами, в кои веки выпущенными из-под безжалостного хвата старушечьего крабика. Но больше других, полагаю, охренеет сама Наташа. У меня, конечно, тоже жирные тараканы, но они и близко не такие активные, как насекомые в ее голове. Вот кто себя ни в грош не ставит. Пора с этим заканчивать.

В предвкушении потираю руки. И вновь утыкаюсь в телефон, обнаружив, что жена Валеева опубликовала сразу несколько сториз. На одной из них я даже могу разглядеть Таира! Зачем мне это? Не знаю. Сложно объяснить. Хотя бы потому, что я действительно ничего такого не жду. Мне хорошо уже от того, что он просто существует на этом свете. Сидит в своем кабинете, или таскает неподъемные штанги в спортзале, ругается ли, любится ли с женой, переживает за дочек, обхаживает стариков, всячески радуясь жизни. Он как никто заслуживает быть счастливым.

Наверное, я просто хочу знать, что у него все хорошо, да.

И плевать мне, как выглядит его женушка. Плевать, сколько раз он ее трахнет, ворвавшись в Новый год. Я же изначально понимала, куда суюсь, правда?

– Девушки, мы закончили. Можете отправляться на стрижку.

А то, что в груди давит, так это просто тоска.

– Слушай, Кать, может, остальное потом?

– Сидеть! – рявкаю я, строго глядя на Ташу.

– Ну пойми же, я переживаю, как там Машка…

– Машка или ее отец? – вздергиваю бровь.

– Как они вместе справляются, – поджимает губы.

– Отлично справляются, раз никто тебе не оборвал телефон. Расслабься ради бога.

– Не могу.

– Смоги. Представь, как он охренеет, когда увидит тебя новую.

– Не думаю, что…

– Господи, да просто попробуй, Таш! Ну что ты теряешь?

– Я устала тешить себя несбыточными надеждами. Это больно, Катя. Тебе не понять.

– Серьезно? – иронично вздергиваю бровь. – Ну да. У меня ж не жизнь, а малина.

– Я не это хотела сказать, – сникает Таша.

– Проехали. Давай уж просто это сделаем, да?

– Давай, – тяжело вздыхает.

Заканчиваем сборы аж в восемь часов. К этому времени жена Валеева постит еще три сториз. Богатый стол, наряженная елка, дочки…

Пожалуй, на сегодня с меня достаточно.

– Ну, как?

– Даже не верится, что это я, – шепчет Таша, касаясь зеркала, точно, как все те женщины в передачах про перезагрузку.

– А я тебе что говорила?! Если Стрельников не поведется на такую сочную красотку, то он просто импотент, – заверяю подругу, приобнимая за подчеркнутую красивым платьем талию.

– Ха-ха, – Таша закатывает глаза, но я вижу, что ей по-настоящему нравится, что она видит.

– Как бы там ни было, без кавалера сегодня ты точно не останешься. Вот посмотришь.

– А ты?

– А я пока отдыхаю от отношений, – пожимаю плечами.

– С Таиром?

– Что?

– С Таиром, говорю, отдыхаешь?

– Таш…

– Да брось. Я же не осуждаю. Просто не надумай себе ничего, ладно? Он…

– …не уйдет от жены, – заканчиваю за подругу. – Я знаю. Да и плевать. Мы просто трахаемся. Для здоровья.

– А-а-а, ну если для здоровья, то конечно.

Просто трахаемся, ага. Прозрачная схема. Правда, я не знаю, как в нее вместить наши разговоры до и после. И смех. И проведенные вместе вечера. И долгие взгляды, которыми мы обмениваемся, кажется, при каждом удобном случае. Все наши «доброе утро», обязательный поцелуй, перед тем как уйти. Ворчание «Спи уже!», когда я ворочаюсь, по какой-то причине вновь позволяя себе загнаться. И «Ну все, все, Кать», – сказанное в макушку, когда плачу.

– Сразу к нам?

– Конечно! Хочу посмотреть на реакцию Стрельникова. – Играю бровями. Таша краснеет. А у самой квартиры ее начинает прямо-таки трясти.

– Таш!

– М-м-м?

– Просто врубай стерву. Перестань вокруг него ходить на цыпочках, ага? Выпрями плечи. Грудь вперед. И минимум внимания. Типа, тебе до него вообще нет дела.

– Детский сад какой-то, – бормочет Таша, все же выпрямляясь, как я и прошу.

– Верной дорогой идешь, товарищ! – подталкиваю ее в спину.