Обычная злая сказка

– Я слишком молода и неопытна для такой роли. Мои сестры вдвоем справятся намного эффективней. К тому же Тенира, в отличие от меня, уже участвовала в войне и в случае необходимости может стать не только телохранителем, но и советчиком. А Синала гораздо лучше разбирается в том, как следует поддерживать защиту от магического поиска. Мне же еще предстоит опробовать все, чему меня научили, в боевых условиях, и нам всем будет спокойнее, если при этом не возникнет угрозы жизни наследника престола и уважаемых кьеров из-за допущенных мною по неопытности ошибок.

– Понимаю.

Девушка отметила, что принц явно недоволен перспективой иметь в охранницах старших жриц, но уже смирился с неизбежным, и больше не добавила ни слова. Слишком давить на людей тоже не стоило. Обсуждение предстоящего великого похода опять возобновилось, а Снеара, убедившись, что пока ее вмешательства больше не требуется, отрешенно уставилась в окно, размышляя над очередным вопросом, а именно: когда наконец заседание закончится и ей можно будет вернуться в свою комнату или уйти на плац. Куда угодно – лишь бы не ощущать на себе брошенных исподтишка взглядов, в которых страх перемешивается с благоговением и болезненным любопытством. Интересно, как остальные жрицы выдерживают подобное веками? Не удивительно, что они все рано или поздно погружаются в сон.

А еще как-то следовало терпеть человеческие глупость и невежество. Снеара до сих пор не понимала, как сдержалась и не съездила по физиономии тому обнаглевшему хаму, который назвал ее любовницей принца. Это додуматься до такого надо! Девушка напомнила себе, что так болезненно она реагирует на этот вопрос просто из-за очередного своего уродства, а для любого нормального человека в подобном предположении нет ничего необычного. Но, несмотря на эти логические объяснения чужого поведения, каждый раз, когда девушка возвращала себе эмоции, она злилась. Хотя и сама не могла решить на кого: на себя, на человека, осмелившегося ее оскорбить, или на судьбу, которая позаботилась о том, чтобы подобные отношения никогда не стали реальностью.

Снеара иногда пыталась предположить, как бы реагировали люди, если бы знали, что именно прячется в легендах за обтекаемой фразой «кара богини», – и каждый раз приходила к выводу, что для этого недостаточно знает человеческую психологию. Для нее самой объяснение Синалы стало еще одним поводом возненавидеть собственное предназначение. И то, что даже щиты богини могли только догадываться, почему и что происходит, когда жрица оказывается в одной постели с мужчиной, вызывало у нее настоящее отвращение к собственной природе: разве можно считать нормальным существо, при длительном контакте с которым человек умирает или становится калекой? Хотя последнее было только теоретическим предположением: в легендах упоминалось только о двух случаях, и в обоих дело закончилось погребальным костром для мужчины и длительной болезнью для жрицы.

Оказывается, сила богини во время секса начинает себя вести странным образом, то ли притягивая к себе внутреннюю силу человека, то ли, наоборот, вторгаясь в его тело и вытесняя ее, но в любом случае уничтожает. Как и почему – неизвестно, желающих провести опыты, чтобы более подробно изучить проблему, не нашлось, а в летописях храмов сохранились только упоминания о трагедиях: никто не додумался детально понаблюдать за всеми стадиями процесса и результатом. Так что существуют лишь предположения жриц Эналы и сухая констатация Тениры: «У тебя все равно не появится такого желания – так не о чем и беспокоиться». И как прикажешь жить, зная, что ты способна убивать не только сознательно, но и просто потому, что к тебе не так прикоснулись?.. Ну не совсем прикоснулись, однако сути дела это не меняет.

Снеара про себя порадовалась, что вспомнила об этой проблеме именно сейчас, когда отсутствие эмоций позволяет держать себя в руках, и рассеянно покосилась на спорящих за столом кьеров… И ведь не надоело им еще. Жрица опять задумалась о своем, но на этот раз ее размышления имели более практическую направленность. Убедившись, что шансов на исцеление у нее нет, девушка всерьез озаботилась поиском другого выхода из ситуации, в которой оказалась, но пока ничего, кроме абстрактного предположения, что ей, может быть, удастся умереть и все это прекратить, в голову не приходило. Нельзя сказать, что подобный вариант ее очень уж радовал, однако если ничего более подходящего придумать не получится, останется только один этот выход из положения.