Обычные люди

— Мы разговорились. Он рассказал больше о проекте, он назывался «Божена», как и девочка, которую… увезли. Они получали хорошее финансирование, в отличие от нас: мы тогда перебивались копеечными грантами, а у них был инвестор. Он не казался сумасшедшим. Он рассказал, что у них проблемы с получением здорового биоматериала, потому что официально платить за него они не могут по закону, а приличные люди материал давать не хотят, и это неудивительно. В общем, слово за слово, я пообещала ему дать свой биоматериал. И уговорила Пашу, то есть папу, тоже дать. Потом рассказала некоторым друзьям, попросила их пожертвовать. Нам было по двадцать лет, отдать биоматериал было, скажем так, не жалко. Тем более что мы не знали, что все так обернется…

Она замолчала и потерла щеку. Папа не отрываясь смотрел на меня, в глазах у него были и сочувствие, и тревога. Я отчетливо почувствовала, что он хочет все поправить. Вернуться на двадцать лет назад, отменить квартирник и то, что он сдал свой «биоматериал».

— Вообще-то я ни на что не рассчитывала, у них не было отлаженной технологии, и мы отдавали биоматериал, не особо задумываясь, просто хотели помочь хорошему парню.

— Хотели помочь парню, а получили меня?

— Да. Мы не ожидали…

— И что случилось? Через девять месяцев вам принесли сверток?

Мама нахмурилась. Она рассказывала спокойно, но я видела, что она тревожится, как я на это отреагирую. Я нечасто видела ее такой, поэтому в мозгу загорелась покрытая пылью лампочка «Мама беспокоится».

— Почти. Через полтора года он позвонил мне и попросил срочно встретиться. Я думала, хочет еще яйцеклетку или чтобы я снова поговорила со знакомыми.

Но он назначил встречу рано утром, в семь часов, на входе на «Чернышевскую». Я говорила, что не приду, не встаю в такую рань. Но… в общем, в итоге пришла.

— Он принес меня?

— Да. Это был самый необычный день в моей жизни, точно говорю. Он стоял у входа, отвернулся от ветра, спиной закрывал тебя.

— Что произошло? Почему так?

Мама пожала плечами.

— Не знаю. Но выглядел он ужасно. Ты была завернута в простыню, а сверху он замотал тебя курткой.

— Что он сказал?

— Да ничего. Я ничего не стала спрашивать, по его виду было понятно: что-то случилось. И я не полезла с вопросами. Он сказал, во сколько ты родилась и что тебя надо срочно покормить. Сунул мне кулек и ушел в метро.

— А ты?

— А я принесла тебя домой.

— Почему в документах указано, что я родилась в Гатчине?

— Надо было как-то тебя оформить. Моя подруга работала в гатчинском роддоме.

— Сколько нас всего?

— Я точно знаю о двенадцати, включая тебя. Но, скорее всего, было больше. Я не интересовалась.

— Как оказалось, что многие из вас сейчас в Сан-Франциско?

— Нет ничего удивительного, — ответил папа за маму. — Это один круг общения. Так часто бывает.

Я молчала и смотрела на родителей на экране телефона. Они сдержанно вздыхали.

— И что сейчас происходит? За нами гоняются люди, похожие на фэбээровцев.

— Ох, я знаю, дорогая. Они перевернули весь дом.

— Они что-то сказали?

— Нет. Только взяли номер твоего телефона, почту, мессенджеры.

— Так я и знала, — подала голос Мира.

— Кто это там? — спросила мама.

Мира склонила голову ко мне:

— Это я.

— Где вы? Мы приедем за вами.

— Нас с вами сразу найдут, — ответила Мира.

Мама опустила голову. И в этот момент я приняла решение.

— Мы не вернемся. Они все равно нас найдут, вы ничего не сможете сделать. Надо найти человека с квартирника. Ты знаешь его имя?

— Да, конечно. Его зовут Михаил Юрьевич Иванов.

— Знаешь, где он сейчас?

Мама отрицательно помотала головой.

— Я найду его, — сказал папа. — Понадобится часа два, не больше.

— Нам нужны его телефон и адрес, если сможете найти, — вклинилась Мира.

— Если ребята на черных «шевроле» еще не побывали у него, — сказала я.

— Судя по всему, их интересуете только вы, — ответила мама.

— Женщина, от которой мы убегали, приказала своим не трогать нас, — заметила я.

Мама в ужасе прикрыла рот рукой. Папа отпрянул от телефона.

— О боже, Нина! Скажи, где ты, мы немедленно приедем!

— Дайте нам адрес этого человека, — оборвала ее Мира. — Мы найдем его и выясним, зачем мы им нужны.

Родители приготовились возразить, но Мира не дала им вставить слова:

— Они все равно нас найдут, вы же понимаете. Не дергайтесь, не привлекайте к нам лишнего внимания. Мне кажется, они действуют вслепую. Они не знают, сколько нас и кто мы. Забирают всех подряд. Нам надо найти Иванова.

— Я выясню адрес, но поеду туда вместе с вами. Разным транспортом, — заявил папа.

Мира недолго подумала.

— Хорошо. Может, так будет лучше.

Папа коротко кивнул.

— Не звоните нам больше на телефоны. Связываемся, как обычно, в облаке. Вытащи симку, кстати, — сказал он мне.

— Все, отключаемся, — приказала Мира и сама нажала отбой. — Какая у тебя модель?

— Не знаю, наверное, самая последняя.

— Дай-ка сюда.

Мира забрала у меня телефон, повозилась с ним при свете ноутбука и протянула обратно телефон и сим-карту.

— У твоей модели динамически меняется MAC-адрес, его нельзя отследить, насколько я знаю. Иногда можно включать, — заключила она.