Читаем Обыкновенная прогулка полностью

Эдгар был невидим для работника "Детского мира", не обратившего, впрочем, никакого внимания на летающую тарелку с открытым люком. Вообще-то по тарелке не видно было, что она летающая. Грузчик сделал несколько шагов по двору, остановился у железной бочки и закурил.

Он курил и иногда посматривал на часы, и досмотрелся-таки, потому что из-под арки торопливой походкой вышел столь же благообразный молодой человек в джинсах, черной блестящей куртке и спортивной шапочке голубого цвета. Молодой человек очень знакомо покашливал и Зпгар угадал в нем Голубого Рыцаря.

Голубой Рыцарь деловито подошел к Грузчику, деловито поздоровался, деловито вложил деньги в карман с изящными белыми буквами "ДМ", деловито извлек из-под куртки полиэтиленовый пакет со знакомой пышноволосой звездой эстрады (у Эдгара заныло сердце при виде этого пакета, из которого не так давно выглядывали батон и горлышко молочной бутылки), так же деловито уложил туда коробочки с дефицитом и собрался откланяться, но тут Эдгар не выдержал. Он выпрыгнул из неопознанного летающего объекта, прилетевшего с планеты Б и направился к месту проведения операции "деньги - товар".

Увидев постороннего, Грузчик метнул окурок в железную бочку и принялся отрешенно взирать на мусорные баки, а Голубой Рыцарь нахмурился. Будь у него копье, он непременно бы им потряс.

- Добрый день, - сказал Эдгар, подходя к участникам операции.

- Посторонних не обслуживаем, - процедил Грузчик, продолжая разглядывать мусорные баки.

- Семь дней и семь ночей прошло после Троицы, и лежал теперь путь назад, в старый замок Эскладоса Рыжего, что побежден был Рыцарем со львом в честном бою, - ни к селу ни к городу нараспев затянул Голубой Рыцарь, потом добавил, хмуро глядя на Эдгара: - Между прочим, по-другому не достать.

- Где Юдифь?

Голубой Рыцарь помрачнел еще больше.

- А вот этого спрашивать не надо. Не следует. Семь дней и семь ночей мечи звенели, семь дней и семь ночей кони храпели в Камелоте славном, городе Артуровом, семь дней и семь ночей над столами поднимались кубки тяжелые с добрым вином, и лица красавиц улыбками озарялись в факельном свете, и королева Геньевра махала белым платком.

Эдгар попытался вставить слово, но Голубого Рыцаря понесло. Грузчик переводил глаза с него на Эдгара и обратно.

- Махала платком государыня Геньевра, приветствуя достойнейших

из достойных, сильнейших из сильных, отважнейших из отважных. Семь дней и семь ночей веселье шло и турниры рыцарские при дворе короля Артура, и лежал теперь путь назад, долгий путь сквозь угрюмый лес, лес Броселианд, что тенью тяжелой пал на королевство Артурово...

Он внезапно замолчал.

- "Юдифи" нет, - пробормотал Грузчик. - "Клеопатра" есть, так ее в отделе навалом и очередь небольшая.

- Где Юдифь? - повторил Эдгар.

Голубой Рыцарь усмехнулся.

- Найдете Необходимые Вещи - и будет Юдифь там, где вам захочется. Возможно.

Он с достоинством раскланялся и деловитой походкой удалился под арку. Ходил он очень быстро, вероятно, потому, что чувствовал себя необычайно легко без доспехов.

Эдгар выжидающе посмотрел на Грузчика, а Грузчик воззрился на перевернутую вверх дном тарелку, неестественно изобразил изумление и предложил Эдгару сигарету. Грузчик мог находиться на холоде долго, так как под халатом у него был надет пушистый синий свитер.

Эдгар машинально взял сигарету, еще раз внимательно изучил безмятежную физиономию Грузчика, словно только что его как следует разглядел и, улыбаясь, медленно произнес:

- Значит, дефицит?

- Значит, дефицит, - подтвердил Грузчик и тоже улыбнулся.

Они постояли, покурили. Эдгар ждал.

И дождался.

Потому что когда ждешь, всегда чего-нибудь да и дождешься. Пусть даже совсем не того, что ждал. Важно, что ожидание не пропадает впустую. Хотя можно ждать конца света, а дождаться дождичка в четверг.

Или ждать обещанного, пусть и три года, а дождаться свиста, издаваемого обыкновенным речным раком.

Итак, Эдгар дождался.

- Кое-что о дефиците, -наконец молвил Грузчик. - Повторяю: кое-что. В двух словах. Учитывая вон ту штуковину, - он кивнул на тарелку. - Буквально вчера. Вернулся с работы, свет в комнате включил, а там привет - пришелец. Сидит, понимаешь, в кресле, конечности под себя подобрал и мерцает этак неторопливо - голубая звезда да и только. Кайфует.

"Добрый вечер, - говорю, - брат по разуму". - "Здравствуйте", отзывается. С таким небольшим акцентом спикает, картавит к тому же слегка, но вообще прононсейшен - будь здоров! "Пардон, - говорит, - за вторжение". - "Ничего, - отвечаю. - Будьте как дома". Сел тоже, закурить предложил. Этикет знаем. Он отказался, сидим, в общем, молчим. Я себе дымлю, он конечностями пошевеливает. "Издалека, - спрашиваю, - к нам будете?" А он аж из центра Галактики. Потолок!

Не на своих, мол, восьми, добрался, а через подпространство, значит. Киваю я ему и дальше веду светскую беседу. Спрашиваю, как там у них в центре, в метрополии, значит. А он вдруг аж зеленый весь сделался, с обивкой кресельной слился и моргалку свою единственную закрыл.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собор
Собор

Яцек Дукай — яркий и самобытный польский писатель-фантаст, активно работающий со второй половины 90-х годов прошлого века. Автор нескольких успешных романов и сборников рассказов, лауреат нескольких премий.Родился в июле 1974 года в Тарнове. Изучал философию в Ягеллонском университете. Первой прочитанной фантастической книгой стало для него «Расследование» Станислава Лема, вдохновившее на собственные пробы пера. Дукай успешно дебютировал в 16 лет рассказом «Złota Galera», включенным затем в несколько антологий, в том числе в англоязычную «The Dedalus Book of Polish Fantasy».Довольно быстро молодой писатель стал известен из-за сложности своих произведений и серьезных тем, поднимаемых в них. Даже короткие рассказы Дукая содержат порой столько идей, сколько иному автору хватило бы на все его книги. В числе наиболее интересующих его вопросов — технологическая сингулярность, нанотехнологии, виртуальная реальность, инопланетная угроза, будущее религии. Обычно жанр, в котором он работает, характеризуют как твердую научную фантастику, но писатель легко привносит в свои работы элементы мистики или фэнтези. Среди его любимых авторов — австралиец Грег Иган. Также книги Дукая должны понравиться тем, кто читает Дэвида Брина.Рассказы и повести автора разнообразны и изобретательны, посвящены теме виртуальной реальности («Irrehaare»), религиозным вопросам («Ziemia Chrystusa», «In partibus infidelium», «Medjugorje»), политике («Sprawa Rudryka Z.», «Serce Mroku»). Оставаясь оригинальным, Дукай опирается иногда на различные культовые или классические вещи — так например мрачную и пессимистичную киберпанковскую новеллу «Szkoła» сам Дукай описывает как смесь «Бегущего по лезвию бритвы», «Цветов для Элджернона» и «Заводного апельсина». «Serce Mroku» содержит аллюзии на Джозефа Конрада. А «Gotyk» — это вольное продолжение пьесы Юлиуша Словацкого.Дебют Дукая в крупной книжной форме состоялся в 1997 году, когда под одной обложкой вышло две повести (иногда причисляемых к небольшим романам) — «Ксаврас Выжрын» и «Пока ночь». Первая из них получила хорошие рецензии и даже произвела определенную шумиху. Это альтернативная история/военная НФ, касающаяся серьезных философских аспектов войны, и показывающая тонкую грань между терроризмом и борьбой за свободу. Действие книги происходит в мире, где в Советско-польской войне когда-то победил СССР.В романе «Perfekcyjna niedoskonałość» астронавт, вернувшийся через восемь столетий на Землю, застает пост-технологический мир и попадает в межгалактические ловушки и интриги. Еще один роман «Czarne oceany» и повесть «Extensa» — посвящены теме непосредственного развития пост-сингулярного общества.О популярности Яцека Дукая говорит факт, что его последний роман, еще одна лихо закрученная альтернативная история — «Лёд», стал в Польше беспрецедентным издательским успехом 2007 года. Книга была продана тиражом в 7000 экземпляров на протяжении двух недель.Яцек Дукай также является автором многочисленных рецензий (преимущественно в изданиях «Nowa Fantastyka», «SFinks» и «Tygodnik Powszechny») на книги таких авторов как Питер Бигл, Джин Вулф, Тим Пауэрс, Нил Гейман, Чайна Мьевиль, Нил Стивенсон, Клайв Баркер, Грег Иган, Ким Стенли Робинсон, Кэрол Берг, а также польских авторов — Сапковского, Лема, Колодзейчака, Феликса Креса. Писал он и кинорецензии — для издания «Science Fiction». Среди своих любимых фильмов Дукай называет «Донни Дарко», «Вечное сияние чистого разума», «Гаттаку», «Пи» и «Быть Джоном Малковичем».Яцек Дукай 12 раз номинировался на премию Януша Зайделя, и 5 раз становился ее лауреатом — в 2000 году за рассказ «Katedra», компьютерная анимация Томека Багинского по которому была номинирована в 2003 году на Оскар, и за романы — в 2001 году за «Czarne oceany», в 2003 за «Inne pieśni», в 2004 за «Perfekcyjna niedoskonałość», и в 2007 за «Lód».Его произведения переводились на английский, немецкий, чешский, венгерский, русский и другие языки.В настоящее время писатель работает над несколькими крупными произведениями, романами или длинными повестями, в числе которых новые амбициозные и богатые на фантазию тексты «Fabula», «Rekursja», «Stroiciel luster». В числе отложенных или заброшенных проектов объявлявшихся ранее — книги «Baśń», «Interversum», «Afryka», и возможные продолжения романа «Perfekcyjna niedoskonałość».(Неофициальное электронное издание).

Горохов Леонидович Александр , Ирина Измайлова , Нельсон ДеМилль , Роман Злотников , Яцек Дукай

Фантастика / Проза / Историческая проза / Научная Фантастика / Фэнтези