Обыкновенное чудо. Дракон

Поднимается в горуКрошечный филистимлянинВ сандалиях,Парусиновых брючках,Рубашке без воротничка.Через плечо пиджачок,А в карманах пиджачка газетыИ журнал «Новое время».Щурится крошка через очкиРассеянно и высокомерноНа бабочек, на траву,На березу, на встречныхИ никого не замечает.Мыслит,Щупая небритые щечки.Обсуждает он судьбу народов?Создает общую теорию поля?Вспоминает расписание поездов?Все равно – рассеянный,Высокомерный взгляд егоПри небритых щечках,Подростковых брючках,Порождает во встречныхГлубокий гнев.

А рядом жена,Волоокая с негритянскими,Дыбом стоящими волосами.Кричит нескромно:– Аня! Саня!У всех народностейДети отстают по путиОт моря до дачи:У финнов, эстонцев,Латышей, ойротов,Но никто не оретСтоль бесстыдно:– Аня! Саня!Саня с длинной шейкой,Кудрявый, хрупкий,Уставил печальные очи своиНа жука с бронзовыми крылышками.Аня, стриженая,Квадратная,Как акушерка,Перегородила путь жукуЛистиком,Чтобы убрать с шоссе неосторожного.– Аня! Саня! Скорее. Вам пораПить кефир.

С горы спускаетсяКлавдия Гавриловна,По отцу Петрова,По мужу Сидорова,Мать пятерых ребят.Вдова трех мужей,Работающая маляромВ строй-ремонт-конторе.Кассир звонил из банка,Что зарплаты сегодня не привезут.И вот – хлеб не куплен.Или, как некий пленник, не выкуплен.Так говорит Клавдия Гавриловна:Хлеб не выкуплен,Мясо не выкуплено,Жиры не выкуплены.Выкуплена только картошка,Не молодая, но старая,Проросшая, прошлогодняя,Пять кило древней картошкиГлядят сквозь петли авоськи.Встретив филистимлян,Света не взвиделаКлавдия Гавриловна.

Мрак овладел ее душой.Она взглянула на них,Сынов божьих, пасынков человеческих,И не было любви в ее взоре.А когда она шлаМимо Сани и Ани,Худенький мальчик услышал тихую брань.Но не поверил своим ушам.Саня веровал: такЖенщины не ругаются.И только в очередиНа страшном суде,Стоя, как современники,рядышком,Они узнали друг другаИ подружились.Рай возвышался справа,И Клавдия Гавриловна клялась,Что кто-то уже въехал туда:Дымки вились над райскими кущами.Ад зиял слева,С колючей проволокойВокруг ржавых огородов,С будками, где на стенахБелели кости и черепа,

И слова «не трогать, смертельно!»С лужами,Со стенами без крыш,С оконными рамами без стекол,С машинами без колес,С уличными часами без стрелок,Ибо времени не было.Словно ветер по травеПронесся по очереди слух:«В рай пускают только детей».«Не плачьте, Клавдия Гавриловна, —Сказал маленький филистимлянин, улыбаясь, —Они будут посылать нам оттуда посылки».Словно вихрь по океану,Промчался по очереди слух:«Ад только для ответственных».«Не радуйтесь, Клавдия Гавриловна, —Сказал маленький филистимлянин,улыбаясь, —Кто знает, может быть, и мы с вамиЗа что-нибудь отвечаем!»«Нет, вы просто богатырь, Семен Семенович, —Воскликнула Клавдия Гавриловна, —Шутите на страшном суде!»