Обжигающий фактор

Эрик с самого начала воспылал яростным недоверием к Дэвиду — и, надо признать, не без оснований. И все же имело смысл залечь на дно, пока они снова не поговорят с ним и не выслушают, что он им скажет. Уж если Куинн и могла быть в чем-то уверенной, так это в том, что Дэвид всегда был жутким лжецом. Однако тому, что он рассказал в машине, она более или менее поверила, хотя Эрик и остался неубежденным.

Закончив попытки чего-то добиться в Виргинском университете, девушка еще битых два часа висела на проводе, обзванивая старых друзей-компьютерщиков в надежде, что кто-нибудь из них знает «Современную термодинамику». Очередная неудача. Что уж там с конкретными фактами или фамилиями — никто словно бы вообще не слышал о подобной компании. Эрик тем временем наводил аналогичные справки в своих научных кругах. Может, хоть ему повезет больше? Ведь меньше везти уже некуда.

Единственное полезное, чего ей удалось добиться за целый день, — это слегка подправить психологический портрет того, за кем они охотятся и кто, судя по всему, охотится за ними. Девушка посмотрел на лежащий на коленях желтый блокнот. Стрелки, подчеркивания, кружочки, рамочки и прочие значки почти полностью скрывали первоначальный текст. Несмотря на кажущийся хаос, наконец-то все сошлось воедино. По крайней мере разрозненные прежде куски общей картинки теперь хоть как-то начали соотноситься друг с другом. Еще бы пару фактов об «СТД» — которые, надо надеяться, Эрик все же сумеет добыть за вечер, — и она сумеет сложить все в одну связную версию. Хотя ей все меньше и меньше хотелось получить эту самую связную версию — уж больно выходило страшно.

Внезапно ее внимание привлекла какая-то знакомая фамилия. Девушка обернулась к телевизору. От резкого движения блокнот соскользнул на пол.

— …еще три дня назад это было домом Эрика Твена, известного ученого-физика, работающего на Университет Хопкинса…

Ведущая медленно шла вправо, демонстрируя камере груду обугленных кирпичей и балок, в которые Эрик когда-то вложил столько души.

— …по словам нашего анонимного полицейского информатора, утром в день пожара из дома Эрика Твена кто-то позвонил в службу 911 и сообщил, что в доме произошло убийство. Туда был отправлен наряд из двух полицейских. Они доложили о прибытии на место, однако более на связь не выходили. Когда же на месте событий появилось подкрепление, здание уже полыхало. По последним полученным нами данным, из-под обломков были извлечены три трупа. Два из них принадлежат полицейским, третий же еще не опознан — возможно, это сам хозяин дома, Эрик Твен.

Куинн зачарованно следила, как ведущая на ходу показывает на пожарных, разбирающих груду развалин.

— Все произошедшее лишь сгущает тьму неизвестности, окружавшую личность Эрика Твена, который уже в семнадцать лет был основным подозреваемым в деле об убийстве его возлюбленной. Из-за недостатка улик его оправдали, однако преступление так и осталось нераскрытым…

Услышав какой-то шорох слева от себя, Куинн обернулась и увидела, что в дверях стоит Эрик. Не отрывая взгляда от телевизора, он обеими руками ухватился за косяк, чтобы не упасть.

— Эрик… Прости…

— За что? Ты же ни в чем не виновата.

— Я вызвала полицию, я…

Голос ее оборвался. Эрик отцепился от косяка двери и молча ушел обратно в спальню. А что тут скажешь? Когда полиция выяснит, что неопознанный труп принадлежит молодой женщине, давние подозрения относительно Эрика лишь подтвердятся.

Девушка снова упала на диван, зажмурившись и закрывая лицо руками. Они с Эриком — словно по безмолвному уговору — еще не обсуждали то, что поведал им Дэвид. Так и доехали до отеля, молча, каждый в одиночку пытаясь осознать, что же означает участие во всей этой истории военной контрразведки и ЦРУ. И до сих пор говорить об этом оба были еще не готовы. Как будто сказать об этом вслух означало признать, что все это правда.

Однако теперь они знали: убиты двое полицейских. Люди, вломившиеся в дом Эрика, убили и сожгли их, ничуть не боясь ни возмездия, ни разоблачения…

Куинн зажмурилась еще крепче — так крепко, что за плотно сомкнутыми веками запрыгали яркие пятна света. Пульсирующая боль в голове, неотвязно преследующая ее последние два дня, усилилась и разлилась по всему телу.

Ну чем они с Эриком заслужили весь этот кошмар?

Когда Куинн снова открыла глаза, голова уже почти не болела. Жалюзи были опущены, телевизор выключен. Девушка села, и только когда одеяло упало с плеч, заметила, что вообще была накрыта.

Она бросила взгляд на часы. В полумраке циферблат был едва виден. Пять часов.

Бесшумно ступая по полу, девушка подошла к двери и заглянула в спальню. Эрик сидел, поджав ноги, на кровати, прижимая к уху телефонную трубку. Куинн залезла на кровать рядом с ним и растянулась.

— Ты как? — прошептал он, перебирая пальцами ее короткие волосы.

В ответ она взяла его руку и прижалась к ней щекой.

— Алло? — сказал Эрик и, бережно высвободив руку, покрепче прижал телефон к уху. — Алло? Да. Стивена Хокинга, будьте любезны.