Обжигающий фактор

Эрик протиснулся мимо капота фургончика и со всех ног помчался к Куинн и «лексусу». Она успела заметно обогнать напарника и рывком распахнула пассажирскую дверцу машины. В эту же секунду сзади раздался тяжелый удар.

На бегу Эрик бросил короткий взгляд назад.

Фургончик оказался достаточно длинным — но буквально впритык. «Фольксваген» врезался в него на всей скорости, пытаясь протиснуться в узкую щель. Спасибо Галилео Галилею и его изящному закону инерции: преследователи намертво застряли, стиснутые между кузовом фургончика и несколькими тоннами бетона.

Заднее окно «лексуса» было открыто, поэтому Эрик не стал возиться с дверью, а просто нырнул туда.

— ГОНИ! ГОНИ! — услышал он отчаянный крик Куинн и перекатился на спину, силясь втянуть ноги в окно. Справившись наконец с этой нелегкой задачей, он уперся в сиденье коленями, глядя в заднее окно. Из «фольксвагена» уже кто-то выскочил — и, кем бы этот неизвестный ни был, двигался он быстро. Уже почти обошел фургончик.

— Какого черта?! — услышал Эрик негодующий голос человека за рулем и только сейчас осознал, что «лексус» все стоит на месте. Выхватив из кармана нож, он вихрем развернулся к водителю и приставил лезвие ему к горлу:

— Жми на газ, или прирежу. Понял?

На самом-то деле грозное оружие представляло собой всего-навсего тусклую серебряную безделушку, позаимствованную из заказанного в номер обеда. Еще более жалкий вид ему придавали пятна засохшего картофельного пюре. Впрочем, Эрик не без оснований предполагал, что любой нож покажется куда острее и тоньше, когда его приставят тебе к яремной вене.

Теория подтвердилась: машина сорвалась с места, рванула на красный свет и свернула на оживленную улицу.

— Теперь налево, — приказала Куинн.

Водитель повиновался, и вскоре автомобиль уже ехал по довольно богатому спальному району.

Куинн изогнулась и посмотрела в заднее окно. Прежде чем упасть обратно на сиденье, она взглянула на Эрика, закатила глаза и громко выдохнула.

— Может, отзовешь своего пса, а, Куинн?

Девушка кивнула Эрику, и он убрал нож.

— Дэвид Бергин. Познакомься с Эриком Твеном.

Глаза их встретились в зеркальце заднего обзора.

— Дэвид, следи, куда едешь.

Он еще несколько секунд сердито смотрел на молодого человека, но потом снова перевел взгляд на дорогу.

— Куинн, что за чертовщина тут происходит? Где ты была? Почему той ночью так и не пришла в парк?

— Я приходила, — ответила она. — И пока мы разговаривали, я на тебя смотрела. Кому ты позвонил после того, как я повесила трубку?

— Что? Не знаю… не помню.

Он лгал — и это было совершенно очевидно. По лицу Куинн Эрик видел: она тоже прекрасно это понимает.

— Кому ты рассказал, что на выходные я собираюсь к папе?

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Куинн…

— Отвечай!

— Да кому мне это рассказывать? Кому это интересно? Ты что, спятила? А еще ты приводишь с собой этого подонка с ножом… устраиваешь катастрофы на дорогах…

— В тот вечер кто-то продырявил у меня бензобак и испортил датчик горючего, Дэвид. А потом, когда у меня кончился бензин и машина заглохла, на меня напали и угрожали оружием.

— Куинн…

— Через несколько дней кто-то в меня стрелял.

Она сняла бейсболку, поморщившись при неловком движении, и продемонстрировала Дэвиду перевязанную рану на затылке.

На это у Дэвида возмущенного ответа не нашлось.

— Если бы не Эрик, я была бы уже мертва.

Бергин снова бросил взгляд в зеркало на Эрика, поудобнее устраивающегося на заднем сиденье.

— Если это правда, я перед вами в долгу.

Собственнические нотки в его голосе прозвучали не только очевидно, но даже и вызывающе. Эрик поднял руку и выставил средний палец. То, что такой чванливый, застегнутый на все пуговицы пижон встречается с Куинн Барри, — несомненное доказательство: с этим миром что-то очень и очень не в порядке.

— Так кому ты звонил, Дэвид?

— Куинн, понятия не имею, о чем ты…

— Дэвид, не пудри мне мозги! Мы с тобой были в парке в три часа ночи. И теперь ты утверждаешь, что не помнишь, кому звонил в такое время? Подумай еще раз — и хорошенько.

Дэвид свернул вправо и выехал на узкую дорогу, с обеих сторон обсаженную деревьями. Куинн смотрела на него так пристально и страстно, что Эрику казалось — он ощущает этот взгляд почти физически. Едва ли кто способен был выдержать его дольше минуты. Бергин продержался секунд тридцать.

— В военную контрразведку.

— Что? О Господи!

— Так это оттуда люди ехали сзади? — спросил Эрик. — В…

Бергин покачал головой:

— Не знаю… Я не замечал, чтобы за мной кто-то следил.

— Дэвид, что вообще происходит? — спросила Куинн. — Просто расскажи мне.

Он несколько мгновений молчал, пытаясь решить, как же быть.

— Ты подозреваешься в похищении сверхсекретной информации из фэбээровских компьютеров…

— Да ты что, шутишь? — Не выдержав, Эрик просунулся в щель между передними сиденьями. — Сколько правительство отвалило тебе за предательство, а, Дэвид? Выделили парковку поудобнее или еще что-нибудь в том же духе?

— Эй, черт тебя подери! Я…

— Прекратите! — завопила Куинн. — Оба! Заткнитесь немедленно!

— Подонок, — процедил Эрик, снова откидываясь на спинку сиденья и скрещивая руки на груди.