Обжигающий след

– Я боялся, что вы меня прогоните.

– Рич, – покачала головой Тиса, – неужели ты правда думал, что мы так сделаем?

– Люди ненавидят оборотней, – вздохнул он.

– Ну, не все. И те, кто ненавидят, делают это из страха. Оборотни же такие сильные и смелые.

– Я запрыгнул в это окно за пару секунд, – тихо похвалился ей ребенок.

– Вот видишь, – сказала девушка, хотя она с трудом могла представить забирающегося в ее окно медведя. Да уж.

– Я могу вам показать! – встрепенулся Рич.

– Так, молодой человек, – вмешался Агап. – Сначала доберитесь до леса, а там показывайте друг другу что хотите и сколько пожелаете. Будете в башне, хоть всю ночь хороводы водите. Собираться надо, покудова еще светло за окном.

Тиса поднялась с корточек. В проеме задернутых занавесей затухал пасмурный день, который стал заметно короче летних дней. Только сейчас девушка поняла, что сегодня толком ничего не ела – голод уже напоминал о себе тошнотой.

– Рич с легкостью проведет тебя и твоего батюшку через лес. И зверье вас никакое не тронет, – продолжал говорить старик.

Войнова набрала в грудь побольше воздуха, прежде чем сказать.

– Возможно, я сделаю глупость. Но сегодня я никуда не побегу на ночь глядя.

После этих слов Тиса почувствовала, как камень вынужденного выбора на время сваливается с ее плеч.

– Что? – одновременно спросили старый и малый.

– Дочка, ты в своем уме? – охнул Агап.

– Я же обещал Трихону! – заныл Рич.

В следующие полчаса они пытались ее отговорить от «плохой идеи», но тщетно. Тиса оставалась непреклонна. В конце концов лекарь сплюнул и обозвал помощницу упертым чиванским ослом. Означало ли это, что настал конец пререканиям?

– Бросьте, – постаралась ободрить приунывших собеседников девушка. – Вот помяните мое слово, ничего со мной не будет. У меня хорошая интуиция. А завтра с утра поедем. Я как раз успею спокойно собрать сумку.

«И осмыслить происходящее», – завершила она мысленно свою речь.

– Ну что с тобой поделаешь? Был бы молодой да здоровый, как ребенка по мягкому месту отшлепал бы да поволок. А так я бессилен, – старик в отчаянии хлопнул себя по бокам.

Капитанская дочь успокаивающе погладила лекаря по плечу.

– Не могу я оставить тебя здесь рядом с душегубом Зараем, – затряс бородой Агап. – Я знал, что в душе он гнилой человек. Но дойти до смертоубийства! Ты сегодня заночуй у меня, – умоляюще произнес старик.

– Нет, дед Агап. – Тиса внутренне приготовилась к новому словесному противостоянию. – Это вызовет подозрение у Климыча. И…

– Я могу остаться здесь, – неожиданно предложил Рич. – На него уставились две пары глаз. – Посплю на полу, я же оборотень, – он указал на половицы. – Если кто придет ночью, обязательно почую. Тогда мы вместе сбежим в окно. Я смогу спустить вас вниз, Тиса Лазаровна. Я сильный, вы не думайте!

Идея Тисе не нравилась, но пришлось согласиться ради Агапа – очень уж он беспокоился за нее, а в его возрасте нервные встряски противопоказаны. На свой счет девушка почему-то не переживала. Складывалось впечатление, что она за последние дни исчерпала весь свой страх и в итоге выдохлась. И там, где у нормального человека должна быть паника, у нее нынче зияла пустота.

– Если что, бегите к Прохору, он вам даст мула, – старался успокоить больше себя, чем девушку старик. – Скажи Камилле, чтобы собрала вам съестного в дорогу. Завтра в семь, во время смотра. Будьте готовы. Храни вас Бог! – перед тем как покинуть комнату помощницы, Фомич обнял Тису, затем трогательно погладил сухой старческой рукой вороные кудри ребенка.

Капитанская дочь знала, что своим своевольным решением остаться в части до утра она заставляла старика переживать. Боже, пусть дед Агап простит ее. Она не в состоянии уехать, не разобравшись. Кое-что удерживало ее здесь, и вскоре она поймет, что с этим делать.

Проводив лекаря, через минуту спустилась в столовую. За ней по пятам последовал приставленный конвоир. Оставалось делать вид, что она не замечает эту «дубинушку» у себя за спиной. На обратном пути Тиса осторожно поднималась с нагруженным подносом в руках. Крышка графина с простоквашей звякнула, а сердце трусливо ухнуло в пятки, когда девушка услышала у себя за спиной знакомый голос.

– О, сколько вкусного. Никак, аппетит появился, Тиса Лазаровна? Добрый знак, – Климыч улыбался ей, как и раньше, но теперь его улыбка показалась зловещей. И глаза – мутного болотного оттенка, с колючей едкой блестинкой, словно прощупывающие тебя насквозь. Как она раньше этого не замечала? – Похоже, приходите в себя, – довольно пригладил кулаком усы таможенник. – Очень и очень этому рад. Главное – гоните от себя дурные мысли, – Зарай постучал пальцем по своему седеющему виску. – Вы знаете, о чем я.

Таможенник подмигнул девушке, которая только и смогла, что протянуть дрожащее «да» в ответ. Бодро обогнав ее на лестничном марше – и не гляди, что упитанная комплекция, – он почти скрылся из виду, когда Тиса все же бросила вдогонку:

– Зарай Климыч, зачем вы приставили солдата за мной следить?

Он обернулся.