Обжигающий след

Камилла забрала деньги и посмотрела список.

– А как насчет казанка, девочка? Помнишь, я говорила? Хочу вас пловом чиванским порадовать. А его в обычной кастрюле не сготовишь.

– Сколько он стоит?

– Четыре с половиной рублика на перекупном базаре. Дешевле не найдешь.

Тиса добавила кухарке еще пять целковых.

Из столовой послышался короткий кошачий «мяв» и треск веток за окном. Должно быть, Огурец опять за воробьем выпрыгнул.

Покинув кухню, Войнова вышла на хозяйственный двор. На крыльце болтали знакомые прачки, поставив на перила тазы с мокрым бельем.

– Я их собственными глазами видела, – говорила одна.

– На что надеется, дурочка? Думает, он на ней женится? – ахнула другая.

Обе женщины, завидев дочь капитана, прекратили сплетничать и поздоровались. Со стороны солдатской столовой раздался визгливый голос войскового повара. Широкоплечий, с короткой толстой шеей Жич спорил с молочником о цене и позволял себе крепкое словцо.

– Разве это сметана? Это моча, а не сметана! – наседал он на Акопыча. – Полтинник за литр дам, не больше.

Молочник своими закрученными тонкими усами напоминал таракана. Он ловко отпрыгивал от повара, как от цепного пса, и снова повторял:

– Ну что вы, Жич Бадросович. Хорошая сметана. Такая же, как в прошлый завоз. Семьдесят копеек ей цена, не меньше.

У столовой тройка новобранцев таскала бидоны с телеги на войсковую кухню.

Тиса пересекла двор: споткнулась о курицу, обошла поросят, пропустила группу военных. Некоторых солдат она знала и кивала в ответ на приветствия. От заманчивой мысли в такую хорошую погоду прогуляться пешком по Увегу Войнова сразу отказалась, времени мало. Ганна все же умудрилась встревожить ее своим вчерашним письмом. Девушка направилась к конюшне – длинной саманной постройке с соломенной крышей.

На бревне у входа в конюшню дядька Зошик чинил упряжь. Загорелые руки умело работали шилом и дратвой. Рядом, прислонившись к колесу телеги, храпел Цуп. На красный нос извозчика съехала мятая соломенная шляпа.

– Дядь Зошик, я Ватрушку возьму.

Конюх отложил в сторону упряжь и вызвался помочь оседлать лошадь.

– Ватруха уже не такая резвая, как бывало. Все больше спит, да и слепнуть стала, – ворчал он, затягивая под серым в яблоко пузом подпругу седла. – Может и подвести в дальнем пути. Слыхал, вэйны пилюли сочинили. Ежели их дать выпить любой лошади, даже нашей старушке, то та сможет бежать день без устали.

– Ужасно! – возмутилась Тиса.

– Не скажи… – Мужик похлопал кобылу по крупу, Ватрушка фыркнула. – С одной стороны, то конечно. А вот коли больного надо срочно к лекарю доставить, тогда как?

– Все равно, – не сдавалась молодая хозяйка. – Пичкать пилюлями беззащитных животных! Дали б мне волю, я бы этот вэйновский цех давно закрыла.

Зошик пожал плечами, мол, как знаете.

Приладив сумку к седлу и взобравшись на лошадь, через минуту всадница уже выехала через арочные ворота военной части, кивнув постовому на проходной. Она пустила Ватрушку рысцой через дубовую рощу, далее по улочке, держа путь в восточную часть Увега. Полчаса в седле, и Войнова, пригнув голову, въехала в калитку и спешилась у небольшого домика с верандой, увитой синей повителью. Поводья принял мужичок, помогающий Кошкиным по хозяйству. Прежде чем войти в дом, Тиса вытерла подошвы сандалий о мокрую тряпку. Навстречу из гостиной выбежала Марика, младшая сестра Зои. В желтом платье и с белой атласной лентой в светлых локонах она была так хороша, как возможно только в шестнадцать лет.

– Тиса, привет! – звонко поздоровалась она. – А Зойка с Ганной пошли к озеру, в беседку.

– А ты почему не с ними?

Марика сморщила нос.

– Да ну ее! Зойка в последнее время еще вреднее стала. Даже мамка с ней поругалась.

– Понятно, но ты, я вижу, не скучаешь, – Тиса указала на книжку в ее руке. Судя по обложке – женский роман.

– Да, – хихикнула девчонка. – Сейчас на самом интересном месте читаю. Главный герой – вэйн и такой красавец! Она в него влюбилась, а он…

– Только не пересказывай мне всю книгу. Я уже сочувствую несчастной.

– И чего ты так колдунов не любишь? – Марика выпятила нижнюю губку.

– А то, что все девицы просто ума лишаются, когда речь заходит о них. Вэйны то, вэйны это… А они еще неизвестно чего больше своей волшбой приносят: пользы или вреда. Почитай лучше историю империи. Там полно примеров их произвола, – Войнова назидательно кивнула.

– История – это же скука смертная, – тоскливо протянула собеседница.

Из гостиной появилась женщина, еще не старая, сохранившая стройность фигуры, – Настасья Ефимовна, мать Марики и Зои. Поговорив с ней о здоровье батюшки, Тиса отдала мыло собственного приготовления, за что получила благодарную улыбку, после чего направилась к беседке на берегу.