Обжигающий след

Сад Кошкиных располагался за хозяйственной частью, конюшней и сараями. Полторы тысячи саженей земли с плодовыми деревьями спускались к озеру. Пять работников под руководством Никодима Емельяновича Кошкина, отца семейства, собирали урожай яблок. Ящики с плодами громоздились один на другом под деревьями. Тощий, в прохудившихся на коленях брюках на помочах, Никодим Кошкин напоминал старого муравья. Тиса поздоровалась. Он махнул ей рукой в рабочей перчатке.

Девушка сорвала яблоко с ближайшего дерева и откусила. Впереди заблестела вода Вежского озера. Название пошло от реки Вежи, что вливалась в водоем с севера, а затем изливалась из него на юге и продолжала нести свои воды по долине навстречу полноводному ижскому Чаману. Заросли камыша да рогоза густо опушали озеро по краям. Рыбаки ловили здесь сома, сазана, толстолобика на уху, а красноперочку с лещом – к квасу.

На берегу под сенью деревянной беседки Тиса разглядела две женские головки: темноволосую, со строгим пучком на затылке – Ганны Лисовой и светлую, с растрепанной косой – Зоину. Девушки, завидев ее, поднялись с лавки и по очереди чмокнули в щеку.

Памятуя о письме, Войнова собиралась было спросить Ганну, что же случилось такого, что потребовало срочного приезда, но вовремя увидела прижатый к губам палец – призыв к молчанию.

– Ты седмицу меня не навещала, – сказала Зоя тоном капризного ребенка. Она опустилась на лавку, придерживая большой округлый живот под батистовой сорочкой.

– Я как раз собиралась.

Кошкина похлопала ладошкой подле себя, и обе девушки опустились на лавку рядом с беременной подругой.

– Расскажи, как твои дела? Помнится, ты помогала лекарю? Забыла, как его зовут.

– Агап Фомич. Я и сейчас у него в подручных, – Тиса выбросила яблочный огрызок за перила беседки. В рогозе послышалась возня, кряканье и плюханье перепончатых крыльев – мордоклювы вместе с утками делили поживу.

Зоя неожиданно схватила руку капитанской дочери и зашептала скороговоркой:

– Ты должна мне помочь. Лукишна сказала, что я вылитая баба Фрося и фигурой, и лицом. Просто копия.

В голосе беременной звучал страх. Войнова не понимала, откуда он.

– Моя бабка при родах померла! – Зоя сказала это так, словно рушился мир, но никто этого не замечал.

Тиса сообразила, к чему она клонит, и нахмурилась.

– Глупости какие! Даже не думай об этом! С тобой подобного не случится.

– И я ей битый час то же самое твержу, – Лисова в отчаянии развела руками.

– У меня бедра узкие, – всхлипнула Зоя. – Я боюсь. Тиса, спроси лекаря, может, есть снадобье или трава какая, чтобы родить благополучно. Пожалуйста!

Последнее слово перетекло в жалобное хныканье. Ганна обняла подругу, погладила по плечу. А Войнова словно заново взглянула на Зою – за лето ее живот вырос до впечатляющих размеров и, казалось, как якорь тянет к земле ее хрупкое тело.

– Я найду для тебя подходящее снадобье, – пообещала она. – Все будет хорошо. Не плачь, а то нос покраснеет, как у нашего Цупа.

Кошкина хихикнула сквозь слезы, Ганна дала ей свой носовой платок, и та звучно высморкалась.

Облако заслонило солнце, ленивый полуденный ветер поддернул водную гладь черно-синей рябью.

– Кстати, отец сказал – отрядные уже покинули Ижеск.

– Зоя, слышишь? Скоро Руслан приедет, – Ганна послала Тисе благодарную улыбку, – подарки привезет.

– Я ему список вручила длиной в монашеский свиток, – оживилась та, перечисляя, что заказала мужу купить для будущего малыша. – Жаль, мы не можем себе позволить колыбель Тарротанга. Я бы очень хотела люльку с вэйновским накладом – чтобы сама качалась. Как кресло-качалка Тонечки, которое градоначальник ей на годовщину свадьбы подарил.

Войнова фыркнула, а Ганна покачала головой.

– Мебель Тарротанга очень дорогая.

– Я так скучаю по Руслану. А ты, Тиса?

Брови капитанской дочери удивленно взлетели. Но она догадывалась, какой вопрос сейчас последует.

– Ты не скучаешь по Витеру?

В этом вся Зоя.

– Чего мне по нему скучать? – Войнова поднялась и подошла к перилам, делая вид, что ее заинтересовал мордоклюв, плавающий среди уток. Самый маленький представитель древних чистил свое перепончатое крыло плоским клювом.

Кошкина хихикнула:

– Знаешь, что мне муж сказал? Потерял Витя голову из-за твоей подружки.

«Ну конечно, излюбленная тема. Мы еще думали, как поднять ей настроение, а всего-то нужно дать поиздеваться над подругой».

– Да ладно, Тиса, – поспешила сказать Ганна, – только слепой не увидел бы, как Витер вился вокруг тебя на обеде у Лавра.

– Он такой высокий и сильный. Люблю военных, – закатила глаза Зоя.

– Внешность – самое последнее, на что надо смотреть при выборе мужа, – Лисова подняла указательный палец. – Мужчина обязан обеспечить семью. А Витер в свои тридцать уже старшина. Надо видеть перспективу. Я сама слышала, как капитан расхваливал его градоначальнику.

– Отец отмечает не только его, – упрямо сказала Тиса.

К ее радости, на тропинке показалась Марика. Она бежала, размахивая книжкой. Ветер раздувал пузырем ее желтое платье.

Приблизившись, девушка обхватила столбик беседки и в шутку высунула язык.