Очарован наповал

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — громко приветствует их мать Энджи, когда они приезжают на место. Она без спросу обнимает Чарли, а потом его представляют многочисленной родне Энджи — родителям, бабушкам, дедушкам, дядям, тетям, братьям, сестрам, кузенам. Вкупе с тремя эсэмэсками от Джоша Хана это до охренительного чересчур.

Райан и Джулс орут на полевую команду из-за числа собравшихся, а Чарли бросается прямиком в ближайшую ванную комнату, чтобы справиться с приступом паники, первым за несколько недель.

За ним спешит Энджи.

— Черт, прости! Не следовало мне приглашать столько народа, но Морин хотела сделать встречу особенной.

Ну конечно, Морин хотела этого! Бойфренд Кианы в первый вечер съемок, шерстяной костюм, стычка Меган и Делайлы, массажный квест — порой кажется, Морин Скотт намеренно пытается его спровоцировать.

— Нет, с этим полный порядок. Только… Прости, что позорю тебя перед родными.

Энджи опускается на пол и садится рядом с Чарли, обхватившим голову руками.

— Чарли, тревожностью своей ты меня не позоришь. И на деле ты ведь мне не бойфренд.

Чарли поднимает голову и пытается сделать глубокий вдох.

— Прости, Энджи! — говорит он искренне и совершенно серьезно. Энджи не заслуживает того, чтобы ее использовали на национальном телевидении. Этого не заслуживает ни одна из конкурсанток. — Прости, что между нами все было липой.

— Чарли, милый, ничего страшного. Я же знаю. Я знаю. — Энджи хлопает его по ноге — чисто по наитию отбивает ритм. — В шоу я участвую исключительно ради спортивного интереса и ни о чем не жалею. С удивительными попутчицами я посетила удивительные места. Кроме того, каждому ясно, что женская дружба — единственные отношения на этом шоу, которые оказываются по-настоящему крепкими.

Дверь открывается, и в брешь протискивается тщедушный Дев. При виде него Энджи пятится, чтобы Дев занял ее место рядом с Чарли.

— Эй, как ты тут? — Дев тотчас начинает отбивать на ноге у Чарли «правильную» морзянку. — Райан выставил кое-кого из тетушек, так что сейчас обстановка более-менее спокойная.

Чарли накрывает ладонь Дева своей.

— Спасибо.

Дев смотрит на него чуть дольше, чем следовало бы при Энджи.

— Да не за что.

Когда Дев помогает Чарли встать, тот поднимает голову и видит, что за ними, ласково улыбаясь, наблюдает Энджи.

— Я знаю, — повторяет она, и тут до Чарли доходит. Энджи знает. Возможно, она знала с самого начала.

Остаток вечера Энджи не выпадает из образа и после ужина провожает Чарли к черному «субурбану», который должен увезти его в отель. Глубоко поцеловав, она говорит, что с нетерпением ждет их новой встречи в Мейконе, где в конце недели пройдет церемония коронации. Чарли уже готов сесть в машину, а Энджи притягивает его к себе и шепчет так тихо, что микрофонам не уловить:

— Еще не поздно перестать играть по их правилам.

ДЕВ

Следующим утром Чарли дважды рвет, руки у него трясутся так сильно, что он просит Дева завязать ему галстук.

— Зачем тебе галстук на бранч?

— Хочу… хочу, чтобы Джош помнил, что я могу быть… профессионалом.

Дев прикусывает язык, чтобы сдержаться и не сказать, куда Джошу Хану стоит засунуть свой профессионализм. Чарли потеет слишком сильно, чтобы оценить такие шутки.

— Ты ведь пойдешь со мной, да? Я… Я один не справлюсь.

— Я же сказал, что пойду, — спокойно уверяет его Дев.

Чарли лихорадочно кивает.

— Мне нужно, чтобы ты был рядом и наставлял меня. Чтобы не дал мне наговорить глупостей.

Взявшись за узел галстука, Дев притягивает Чарли к себе.

— Солнышко, ты никогда не говоришь глупости.

Через двадцать минут они уже в ресторане, и, разумеется, Джош Хан одет как любой хлыщ из Кремниевой долины на памяти Дева. На нем трекинговые сандалии и жилет «Патагония»^[25], натянутый поверх рубашки из впитывающей влагу ткани. Джош явно потратил чертову кучу денег, чтобы изобразить небрежность, а ресторан «Ле Делисьез» Деву явно не по карману. Трудно вспомнить, что это нормальная жизнь Чарли — галстуки с узлом «Виндзор», бизнес-бранчи в дорогущих ресторанах в центре Сан-Франциско. Они с Чарли общаются лишь в пределах инкубатора «Долго и счастливо», а Джош Хан и официанты «Ле Делисьез», судя по косым взглядам, шорты-карго активно не одобряющие, — хорошее напоминание о том, что в настоящей жизни Чарли Деву места нет, что бы он себе ни представлял.

— Чаз, дружище! — кричит Джош, завидев Чарли. — Сто лет тебя не видел. — Джош обнимает Чарли. Чарли напрягается. — До сих пор из-за прикосновений психуем? — усмехается Джош и хлопает Чарли по руке с махровой снисходительностью. — Узнаю своего Чаза!

Ни в одной ипостаси Чарли Уиншо на прозвище вроде Чаза добровольно не согласился бы. Они еще за столик не сели, а эта встреча уже бесит Дева невероятным образом.

— А это еще кто?

Чарли неуклюже поворачивается к Деву, лицо у него выражает сумбур и растерянность.

— Это… мой продюсер. Дев.

Мой продюсер.