Очаровательное массовое самоубийство

– Надо отправить обратно. Мы не можем ввязываться в издательское дело, даже под угрозой смерти, – решил полковник.

Письма сначала условно разделили по округам согласно почтовым штемпелям. Вскоре стало ясно, что большинство писем пришло из Южной Финляндии – Уусимаа, Турку, областей Пори и Хяме. Хорошо были представлены также Саво и Карелия, а из Оулу и Лапландии – всего несколько штук. Релонен предположил, что столичная газета хуже продается на севере. Сельский регион Похьянмаа, впрочем, тоже был представлен слабо. Вероятно, там самоубийств совершалось меньше, чем в других регионах. И немудрено: единоличное самоубийство там рассматривается как предательство всего деревенского сообщества. Прочитали несколько открыток и вскрыли несколько конвертов. Письма производили удручающее впечатление. Люди, одержимые страстью к самоуничтожению, писали как курица лапой, с грамматическими ошибками. Каждое письмо было криком о помощи: это правда, что я не одинок в своей беде? И что потом? Есть ли такая неизвестная сила, которая мне поможет? Мир этих людей рухнул, мысли в их головах смешались. Некоторым было так тяжко, что даже видавший виды полковник и тот прослезился. Объявление в газете было как последняя соломинка для утопающих. Ответить на все письма казалось безнадежной затеей. Даже открыть и прочитать их было двум друзьям не по силам. Изучив почти сотню посланий, Релонен и полковник Кемпайнен отправились купаться.

– Да, топиться нам теперь нельзя, – принялся философствовать Релонен, отплывая от причала, – ведь тогда получится, что мы бросили на произвол судьбы более шестисот человек. А если они покончат с собой? По совести, мы будем виновны в их смерти.

– Какое уж теперь самоубийство, когда мы посадили себе на шею батальон горемык, – согласился полковник.

– Настоящий батальон самоубийц, – уточнил Релонен.

С утра Релонен и полковник Кемпайнен отправились в ближайший книжный магазин и купили шесть папок, дырокол, скрепки, нож для вскрытия конвертов, маленькую электрическую пишущую машинку, 612 конвертов и две стопки писчей бумаги. На почте они заказали 612 марок и отправили учителю Саарниахо его «Самоубийства в Хайлуото», приложив письмо, в котором уговаривали писателя оставить мысли о самоубийстве. Они предлагали ему обратиться с рукописью в Общество душевнобольных Финляндии или в другую подобную организацию – может, там лучше поймут научную ценность его труда. Релонен пошел в магазин за продуктами, а полковник забежал в винный «Алко». Потом они вернулись домой. Времени на сауну и рыбалку больше не было. Релонен принялся вскрывать ножом конверты, Кемпайнен работал писарем. Он выписывал адреса и имена респондентов и присваивал им порядковые номера. Работа продолжалась два дня. Зафиксировав все данные, компаньоны решили основательнее ознакомиться с морем писем. Они понимали, что надо спешить. В их руках оказалось более шестисот жизней. На письма следовало ответить быстро, а их было только двое, и дело шло слишком медленно.

– Нам нужен секретарь, – вздохнул Релонен поздно вечером, когда все письма были открыты и прочитаны.

– Да кто ж нам посреди лета отдаст своего секретаря, – проворчал полковник Кемпайнен.

– Релонену пришло в голову, что опытный секретарь может обнаружиться среди потенциальных самоубийц. Наверняка найдутся люди, готовые помочь.

Принялись изучать базу данных. Естественно, искали прежде всего среди живущих поближе. Начали со стопки писем из Хяме. Релонен прочитал пятнадцать штук, полковник – двадцать. Деревенских жителей из Хаухолы, Сюсмя и их окрестностей решили в расчет не брать – крестьяне не годятся для секретарской работы. Откопали трех учителей начальных классов, старую деву из Форссы. В Хумппиле нашли профессиональную секретаршу на пенсии, Кука-Марию Оваскайнен из Кемеры. Следующей попалась проректор местного училища Хелена Пуусари из Тоялы, тридцати пяти лет, она преподавала основы деловой переписки. Обе женщины разочаровались в жизни и всерьез подумывали о самоубийстве. К тому же они доверительно оставили свои адреса и телефоны. Было уже поздно, но дело не терпело отлагательств, поэтому мужчины решили немедленно связаться с обеими дамами. Сначала позвонили в Хумппилу, но им никто не ответил.

– Наверное, уже успела наложить на себя руки, – предположил Релонен.

В Тояле проректора Пуусари тоже не оказалось на месте, но автоответчик предложил оставить сообщение. Полковник Кемпайнен коротко представился, извинился, что пришлось звонить в столь позднее время, ведь дело шло к полуночи, коротко изложил суть проблемы и добавил, что они с товарищем хотели бы с ней встретиться. Кемпайнен и Релонен вознамерились немедленно отправиться в Тоялу. Они уже порядочно выпили и понимали, что садиться за руль в таком состоянии опасно, но решили, что ничего хуже, чем в подпитии разбиться насмерть, им не грозит. Так что в путь! Полковник вел машину, Релонен перечитывал вслух письмо проректора Пуусари: