Очень странные Щеппы

– Мистер Задница, – услышала она тихий вздох.

По радужкам Эразмуса будто пробежала волна, возвращая им цвет. Сердце Поппи громко забилось. Но не из-за дурманящего страха, и то был смелый, торжествующий барабанный грохот. Эразмус сел.

Митси тоже пошевелилась, затем закашляла. Вскоре они оба зашлись в кашле, и в воздухе вокруг них расплылось облако синей пыли. Черчилль проснулся последним, но быстро встал на копытца и, слегка покачиваясь, побежал обнюхивать углы комнаты.

Поппи прыгнула на друзей и стиснула их в объятьях.

– Что будем с ними делать? – спросил Эразмус, кивнув на лежащих без сознания Щеппов.

Поппи проигнорировала этот вопрос и повернулась к маленькой девочке.

– Я должна перед тобой извиниться, Митси. Мы оба.

Эразмус нахмурился, Митси тоже.

– В твоей книге сказок нашлись все ответы, что мы искали, – с улыбкой объяснила Поппи.

К берегу реки была причалена прогнившая на вид лодка, на дне которой собралась лужа дождевой воды. Митси с трудом дотащила последнюю вазу с синим порошком к краю воды. Эразмус указал подругам на ряд скользких каменных ступенек, ведущих из фабрики в маленькую тёмную пещеру у реки. Они с Поппи завернули древних спящих существ в длинные отрезы их же собственного шёлка, по очереди скатили по ступенькам, погрузили в лодку и засыпали порошком. Эразмус надел фиолетовые очки для плавания, чтобы защитить глаза. Митси стояла на безопасном расстоянии и прижимала к себе переставшую-быть-шёлковой книжку (девочка нашла её в мусорной корзине в цеху).

Ребята опустошили последнюю вазу. Поппи выровняла получившуюся мерцающую гору одним из последних маминых мелков. Никаких торжественных прощаний. Поппи просто сняла с причального столба верёвку и толкнула ногой лодку.

Тяжело переставляя измазанные в грязи ноги, она поднялась на ступеньки фабрики к Эразмусу и Митси, и втроём они смотрели, как течение подхватывает их подношение. Поппи опустила взгляд на Черчилля, с удовольствием барахтающегося в грязи. Когда она снова подняла глаза, лодка уже набрала скорость и качалась на вздымающихся волнах. Её закрутило в последний раз, приподняло, так что она едва не опрокинулась, а затем она скрылась в облачке мерцающей синевы за поворотом, устремившись к морю.

Утренний ветерок колыхал ржавые волосы Поппи. Несмотря на всё случившееся, несмотря на всё увиденное, она думала о маме. Мама присматривала за ней даже по прошествии столького времени, даже покинув этот мир. В воздухе разлилось нечто новое и многообещающее, на что Поппи никогда не надеялась. Она провела руками по запачканному платью и нащупала в кармане мамину деревянную прищепку. Чтобы убедиться, что прищепка всё ещё там.

Поёжившись, Поппи сняла с плеч рюкзак и раскрыла его. Эразмус убрал внутрь гребень, ложку и раковину. Митси опустилась на колени рядом с ними, и вместе они засыпали содержимое рюкзака мелкими камешками. Поппи затянула верх рюкзака, чтобы изнутри наверняка ничего не выпало.

Они с Эразмусом отпихнули ногами железные грузила летающей корзины Щеппов, и Митси с Черчиллем запрыгнули в корзину. Через проём потолка мигали звёзды. Ребята немного потоптались в корзине, располагаясь так, чтобы их вес был сбалансирован.

– Как управлять этой штукой? – вслух подумала Поппи, но она зря волновалась.

Эразмус признался, что наблюдал за Щеппами после того, как они похитили его из лодки, когда он плыл к фабрике, и всё прекрасно запомнил.

Корзина проскользнула через проём в потолке, Эразмус направил её к реке и развязал парус. Затем отдал в руки Митси, покрытые грязью, тяжёлый рюкзак с раковиной, ложкой и гребнем.

– Ты заслужила честь сделать это, Митси, – сказал он.

Митси обхватила ношу тонкими руками и перевесилась с ней через край корзины. Внезапно она сощурилась, и с силой, какой ни Эразмус, ни Поппи от неё не ожидали, маленькая девочка швырнула рюкзак в воду. Описав небольшую дугу, он с громким плеском упал в волны и скрылся в тёмных речных глубинах.

Эразмус расправил парус. Корзина быстро взмыла над руинами фабрики, и четыре её пассажира смотрели, как холодное солнце сонно приоткрывает огромное веко над рекой Пеной. Митси положила голову на плечо Эразмусу и закрыла глаза.

Двадцать два

Подводя к концу

С начала они услышали скрежет, затем тихое постукивание сучьев по дну корзины. Эразмус сложил парус и очень сосредоточенно приступил к рискованному приземлению, попутно едва не врезавшись в дымоход бабушкиного дома.

Корзина зацепила бельевую верёвку, Митси, Поппи, Эразмус и Черчилль вывалились прямо в утреннюю росу.

Выпутавшись из-под тяжёлого паруса, они быстренько свернули его, сложили в корзину и оттащили её в угол сада. Поппи поправила бельевую верёвку.

Настоящей Далии нигде не было видно. Она, должно быть, ещё спала с размазанной по всему лицу маской для кожи вокруг глаз.