Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода

Александр Иванович Черкасов (1728–1788)

Его отец, барон И.А. Черкасов, был кабинет-секретарем императрицы Елизаветы Петровны. Александр Иванович сначала получил домашнее образование, а в 1742 г. был послан в Англию, где он изучал медицину и сельское хозяйство в Кембриджском университете. Вернувшись на родину, Черкасов служил офицером и гвардейском Преображенском полку, а в 1761 г. ушел в отставку по болезни в чине капитана. Был близок к братьям Орловым и всем тем, кто привел к власти Екатерину II, пользовался ее полным доверием. Императрица поручила Черкасову составить проект реформы медицины в России и учреждения Медицинской коллегии. Представленный им проект был утвержден императрицей 12ноября 1763 г., а сам барон был назначен президентом Медицинской коллегии. На этой должности он оставался до 1775 г., а потом ушел в отставку, так как не поладил с могущественным фаворитом императрицы, князем Г.А. Потемкиным. Умер в своем имении. Основатель народно-санитарной полиции. Поднял вопрос о прививании оспы в России и организовал ее привитие императрице и наследнику. Был одним из организаторов Вольного экономического общества, ввел в России посевы картофеля.

Приехав в Петербург 26 января 1766 г., Полетика явился в Медицинскую коллегию, и тут началось формальное следствие об его якобы взятках. Оно так интересно, что мы позволим себе привести его здесь по работе Я. Чистовича во всех подробностях, рисующих тогдашнюю жизнь.

Обвинение состояло в следующем. 24 июня 1764 г. через таможню проехало несколько крестьян из польского села Харлеевки с 37-ю воловыми подводами с солью. С них в карантине взято «с усилием» (?!) карантинщиком Зафиром Афанасьевым денег 3 рубля, да соли по 20 ступок с каждого воза; караульным солдатом с товарищами взято соли с каждого воза по 3 ступки; да в Василькове доктором с каждого воза соли по 15 ступок, да деньгами по 12 копеек. Когда дело дошло до генерал-губернатора, то генерал Глебов приказал разыскать доктора и взятую соль, а деньги возвратить мужиками, что и было исполнено. При следствии оказалось, что Полетики не было дома, когда взята эта взятка, и взял ее его писарь, Михаил Усков. Возвратившись домой и узнав в чем дело, Полетика велел Ускову тотчас возвратить мужикам соль и деньги, но те будто бы не взяли, сказав что за честь себе считают, что писарь взял их себе. Тогда Полетика соль оставил Ускову, а на деньги 4 р. 44 коп. велел купить для канцелярии бумаги, сургучу и перьев. Соль продавалась тогда по васильковским ценам по 5 ступок на копейку, следовательно, она стоила 1 руб. 11 коп.

При следствии все подозреваемые сознались и у всех у них отобрали взятое. Кроме того, с карантинщика Зафира Афанасьева взяли штраф в казну в размере его взятки, а писаря Ускова разжаловали в солдаты и наказали батогами перед всей командой. Усков оправдывался тем, что с проезжих всегда брали что-нибудь, так уже заведено и даже разрешено указом киевской губернской канцелярии от 24 апреля 1753 г. — брать с проезжающих на богомолье всякого звания людей на бумагу для аттестатов; а потом, по его словам, был другой указ, от 17 мая 1764 г., запрещавший брать с проезжающих из Польши, и особенно с возов с хлебом и с богомольцев, приходящих в Киев. Он так и понимал, что с возов с хлебом брать взятки нельзя, а с возов с солью можно.