Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода

В эпидемию чумы в Москве 1771 г. существовали при пограничных таможнях следующие карантины, учрежденные в 1755 г.:

1) в Василькове,

2) в Переяславле,

3) в Боевске,

4) на Шелеговском форпосте Смоленской губернии,

5) в Лещевой Ниве,

5) в Бахмуте,

6) на Никитинской заставе,

7) в Архангельском шанце,

8) в Кизляре и на учрежденной Днепровской линии, переведенный из Цариченки и из крепости Св. Дмитрия Ростовского,

9) при Александровской и при Петровской крепостях.

В разгар московской эпидемии в Смоленске был учрежден временный карантин с несколькими заставами. Для управления ими в город командирован член Медицинской коллегии Христофор Пеккен (19 сентября 1771 г.), с сохранением полного содержания (по 1500 руб. в год). Пеккен прожил там пять лет, до прекращения чумы.

В те же годы существовал еще Севастопольский карантин, находившийся под ведением лекаря Афанасия Вучарова. Но этот лекарь, поссорившись с майором Любовым, вызвал его на дуэль, и за то был отрешен от должности и отдан под суд. Суд оправдал его, дальнейшая его служба проходила на Черноморском флоте. На его место в карантин определен 11 января 1798 г. надворный советник польской службы доктор Юстиниан Сави.

На западной приморской границе России долго не было никаких карантинных заграждений. Только в конце XVIII столетия учрежден карантин на острове Сескаре с ограниченным штатом. Существовал он недолго, после заключения конвенции о зундских пошлинах его закрыли. При карантине на острове Сескаре состоял (с 26 марта 1797 г.) доктор Эрих Рейнгольм, с жалованьем 400 руб. в год. Но он, прожив там ровно год, жаловался на то, что на Сескаре мало жителей, да и тс не нуждаются в лечении, и ему не на что жить, а потому просился на службу внутрь России и переведен был в город Керенск Саратовской губернии. На его место к Сескарскому карантину переведен из С.-Петербургского адмиралтейского госпиталя штаб-лекарь на лекарской вакансии Иоганн Цеттлер с жалованьем 450 руб. (8 марта 1798 г.).

В 1800 г. русским правительством противоэпидемические меры впервые приведены в систему и изданы под названием «Общего карантинного устава». Для карантинов был утвержден штат. В каждом карантинном доме должно было находиться по три квартала, и каждый квартал должен иметь своего лекаря, а общее заведование карантином принадлежало доктору или штаб-лекарю.

ОЧЕРК XIV

Великий Евразийский чумной «излом» (1773–1819)

Глобальность и определенную последовательность активизации (пульсации) очагов «излома» на основе имеющихся сегодня знаний об жологии чумного микроба объяснить невозможно. Поэтому мы ограничиваемся только их исторической констатацией.

Очаги чумы Великого Евразийского чумного «излома». Описание входящих в Великий Евразийский чумной «излом» современных пульсирующих природных очагов чумы нами дано по работе М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993). Однако при попытке совместить их границы с теми, которые мы очерчиваем по историческим источникам, необходимо учитывать следующее:

1) указанные авторы придерживаются учения о природной очаговости чумы, сформулированного в начале XX столетия Д.К. Заболотным (очерк XXV), т. е. в качестве резервуара Y. pestis они рассматривают полевых грызунов, а не простейших, мы же считаем такой резервуар вторичным (очерк XXXVI);

2) территории реликтовых очагов чумы значительно больше тех, на которых сегодня обнаруживают чумные эпизоотии среди грызунов;

3) территории пульсирующих очагов в рассматриваемый исторический период занимали значительно большие площади, чем сегодня.

Читателю, не определившемуся в том, каких взглядов на природную очаговость чумы ему придерживаться, мы рекомендуем рассматривать те территории, на которых возбудитель чумы поддерживается эпизоотиями среди грызунов, как «вершину айсберга чумы», ставшую хорошо различимой благодаря применению методов медицинской бактериологии.

Саудовско-Йеменский очаг с центром в Эль-Асире и Хавлане — самая южная территория «излома». Уже в XIX столетии подозревалась опасной по чуме горная местность, расположенная на границе северо-западной части Йемена и провинции Асир на юго-западе Саудовской Аравии. Горная система в Йемене и Аравии представляет собой плато, покрытое саванной и расчлененное глубокими долинами, переходящими в прибрежную равнину плодородных земель. Она тянется вдоль берегом Красного моря шириной до 50–60 км. Для этих мест характерна повышенная численность грызунов. Там же, где плато на востоке переходит в пустыню Руб-эль-Хали, территория почти полностью лишена растительности и животного мира. В окрестностях деревень, пораженных чумой, выявлено обитание песчанок Meriones rex и рода Gerbillus.

В населенных пунктах распространены крысы R. rattus и домовая мышь. Во время вспышек чумы от заболевших людей выделяют штаммы Y. pestis, относящиеся к континентальной разновидности.