Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

П.М. Журавлев, почувствовав недоброе, пытался вмешаться в ход событий, призвать Кобулова к дисциплине и конспирации. Подготовленный на этот счет проект указания в Берлин Журавлев принялся согласовывать с вышестоящим руководством, которое нашло указание берлинскому резиденту излишне резким (знали, кто стоит за его спиной) и смягчило текст.

Когда Кобулов убедился, что его, хотя и в деликатной форме, предупредили, он вышел из себя и обратился с личным письмом к начальнику разведки Фитину.

Резидент жаловался, что до него дошли слухи о том, что заместитель начальника разведки П.А. Судоплатов и П.М. Журавлев необоснованно критикуют его работу за спиной. Следовало бы положить конец подобной болтовне, подсказал он Фитину. В том же письме Кобулов просил о предоставлении ему денежной дотации, ссылаясь на выслугу лет и местную дороговизну.

Руководство внешней разведки перевело Кобулову причитающиеся рейхсмарки, но пришло к выводу, что работу резидентуры можно на деле улучшить, лишь направив в Берлин опытного и знающего обстановку оперработника. Наиболее подходящей сочли кандидатуру А.М. Короткова.

В апреле 1940 года Коротков прибыл в Берлин. Спустя некоторое время он возобновил встречи с «Корсиканцем», а позднее и со «Старшиной». От них была получена ценная информация о приготовлениях Германии к войне против СССР. Кобулов пожелал встречаться с «Корсиканцем», используя Короткова как переводчика. Сообщив в Москву о планируемой встрече, Амаяк Захарович услышал в ответ не очень вежливое: «На встречу с «Корсиканцем» не ходить».

В то же время встречи Короткова с «Корсиканцем» неожиданно прервались из-за непредвиденных обстоятельств. Нелегально посланная в Берлин оперативная сотрудница Червонная, свободно владевшая немецким языком и снабженная подлинными немецкими документами, попала в засаду, устроенную гестапо на квартире агента, к которому она шла с заданием. Многое в этой истории было неясно. Центр насторожило то, что Червонная знала нескольких агентов, с которыми проводил встречи Коротков. Случайно это или кто-то из агентов подставил Червонную, а теперь хочет спровоцировать Короткова? Однозначного ответа не было, и Москва приказала Короткову в конце осени 1940 года прибыть для консультаций, заморозив на время его связи.

В Москве Короткова ждали с нетерпением.

— Как оцениваете агентурно-оперативную обстановку в стране? — задал вопрос заместитель начальника разведки, куратор берлинской точки П.А. Судоплатов.

— Складывается впечатление, что немцы усиленно готовятся к военной акции против СССР. Это видно по меняющемуся тону пропаганды, поведению официальных лиц, активизации контрразведки, интенсивному режиму работы штаба Верховного командования сухопутных сил.

— Что думаете о провале Червонной?

— Скорее всего, совпадение случайностей, — ответил Коротков. — Я проводил проверочные мероприятия, но они не выявили повышенного интереса гестапо ко мне, а также не обнаружили подозрительных моментов в поведении наших источников.

— Считаете, роковая случайность?

— Да, не более того.

— Все-таки продолжайте наблюдение, не снижайте бдительности, — сказал Судоплатов. — А теперь об упомянутых вами источниках. В Центре серьезно думают о том, чтобы повернуть резидентуру лицом к более глубокому проникновению в нацистские структуры, экономику, центральные ведомства, интеллигенцию и военные круги. Вот план развития наших отношений с «Корсиканцем», подготовленный при моем прямом участии и согласованный с начальником разведки П.М. Фитиным. План докладывался Л.П. Берии и получил его одобрение. Понимаете, что это значит?! Забирайте документ, внимательно изучите и примите как руководство к действию.

Знакомясь с планом, Коротков обратил внимание на то, что из 10 его пунктов часть касалась в основном уточнения данных на знакомых «Корсиканца». Другие вопросы относились к обеспечению безопасности совзагранучреждений в Германии и командированных советских граждан. «Задание, несомненно, важное, это Коротков хорошо понимал. Но не слишком ли большая роскошь использовать такой ценный источник информации в этом направлении?! Да и имеются ли у него для этого возможности?» — прикинул разведчик. Наконец, последняя часть задания состояла из информационных вопросов, в том числе о внутриполитической обстановке в стране, противоречиях и распрях «наверху», об оппозиционных силах, состоянии экономики, а также внешней политике Рейха.

Были ли другие проблемы в задании? Безусловно, да: 4-м пунктом в плане работы стояли проверка и конкретизация полученных от источника сведений о военных приготовлениях Германии в отношении СССР; в 7-м — рекомендовалось выяснить, как Германия рассчитывает использовать экономические ресурсы СССР в «хозяйственном плане» в случае ведения военных действий.

Вероятно, если оценивать задания плана с современных позиций, то указанные пункты должны были бы стать основополагающими во всей работе с «Корсиканцем». Однако каждое время имеет собственную логику.