Очерки истории Руси до монголов

Владимир, сев, наконец, на столе отца и деда, кажется, несколько образумился и исправился. Окруженный врагами и сомнительными друзьями, он решил искать себе опоры и защиты в великом князе суздальском Всеволоде Юрьевиче, своем дяде, который в то время слыл за сильнейшего государя на Руси и пользовался общим уважением. Он отправил посольство в Суздаль: «Отче господине, удержи Галич за мною, а я Божий и твой со всем Галичем, из твоей воли не выйду никогда». Всеволод суздальский оповестил всех князей и короля в ляхах и водил их к кресту, что они под сестричичем его Галича искать не будут.

Десять лет прожил Владимир с тех пор, княжа в Галиче спокойно. Страна, после всех своих тревог и волнений, успокоилась и отдохнула.

Владимир умер около 1200 года, и опять начались смятения, продолжавшиеся лет двадцать.

И достался все-таки Галич, хотя и под старость, Роману, который искал его уже почти двадцать лет, приступал к нему много раз и некоторое время владел. Елена, племянница его, княжившая в Кракове, дала ему помощь вместе с сыном своим Лестком. Роман быстрым движением занял Галич и жестоко, по сказаниям современного польского летописца Кадлубка, наказал своих противников и недоброжелателей, подверг их страшным казням. «Чтобы спокойно есть медовый сот, – говорил он, – надо задавить пчел».

На него выступил тесть, великий князь киевский Рюрик Ростиславич, который также давно зарился на Галич и питал злобу на Романа за его неблагодарность, за оскорбление дочери, которую он еще прежде (1197) бросил и хотел постричь. Может быть, подговаривали его сами галичане, выведенные из терпения жестокостями Романа.

Но между тем как Рюрик искал себе союзников и привел Ольговичей, чтобы идти вместе на Галич, Роман, упредив их, явился внезапно в Русской земле с полками галицкими и владимирскими. Черные клобуки, недовольные Рюриком, собравшись, вышли к нему навстречу. Из всех городов русских люди валили к нему толпами. Он подступил к Киеву. Киевляне отворили ему ворота Подольные, в Копыреве конце. Он послал к Рюрику и Ольговичам на гору сказать им, чтобы Рюрик шел во Вручий, а Ольговичи – в Чернигов.

Те должны были согласиться, видя перед собой великую силу (1202).

На киевский стол Роман посадил Ингваря Ярославича, с согласия великого князя суздальского Всеволода, который, видно, еще прежде сошелся с ним, раздраженный против Рюрика.

Той же зимой (1203) Роман ходил, по просьбе императора Алексия Комнина, защитить империю от половцев, опустошавших Фракию. Роман взял вежи половецкие, освободил христианских пленников и захватил много добычи, к великой радости Русской земли и Греческой.

Но Рюрик не мог сидеть равнодушно во Вручем. Он нанял половцев и взял Киев, подвергшийся совершенному опустошению (1204). Не надеясь удержать великокняжеского стола, ушел он, однако же, к себе во Вручий. Туда явился Роман и старался отвести его от Ольговичей и от половцев, обещая исходатайствовать ему Киев. Рюрик поцеловал крест ему, великому князю Всеволоду и его детям (1204).

На следующий год ходатайствовал Роман перед великим князем Всеволодом и об Ольговичах.

Ничем нельзя объяснить этих действий Романа, кроме намерений его ударить всеми русскими силами на половцев, куда он за год проложил себе дорогу.

Поход этот был совершен на зиму (1204): Роман Галицкий, Рюрик Киевский, Ярослав Переяславский и другие князья приняли участие. Ольговичи отряжены были на литву, беспокоившую русские пределы своими набегами. Зима была лютая, и половцы были жестоко наказаны, потерпев великий урон. Русские князья возвратились с огромной добычей, гоня перед собой их многочисленные стада.

В Триполе был общий совет о волостях, по мере того, кто сколько пострадал за Русскую землю. Рюрик заспорил, и Роман вспылил. Будучи сильнее на ту пору всех прочих князей, стремительный, он не знал меры своему гневу – велел постричь Рюрика, его жену и дочь в монашество, а сыновей Ростислава и Владимира увел с собой в Галич.

(Они были отпущены вскоре, по ходатайству Великого князя Суздальского, который посадил Ростислава, своего зятя, в Киеве.)

В это время прибыл к галицкому князю посол Иннокентия III, папы римского. Он старался доказать Роману превосходство латинской веры, но, опровергаемый Романом, искусным в богословских прениях, сказал ему, наконец, что папа может наделить его городами и сделать великим королем посредством меча Петрова. Роман, обнажив собственный меч свой, с гордостью отвечал: «Такой ли у папы? Пока он у меня при бедре, мне не нужно другого, и кровью беру я города, по примеру дедов, что размножили землю Русскую».

Вернувшись из половцев, Роман пошел в Польшу помогать своему двоюродному брату Лешку против дяди Мечислава Старого и взял два города. Мечислав умер. Сын его Владислав Тонконогий был избран вместо него и примирился с Лестком, который обратился с просьбой о том же к Роману. Роман потребовал вознаграждения за убытки, а в залог Люблинскую область.