Очерки истории цивилизации

Английская литература XVII в. отразила менее устоявшийся и централизованный характер английской жизни и несла в себе больше жизненности и меньше лоска, чем литература французская. Английский двор и столица не поглотили национальную жизнь до такой степени, как это было во Франции. Декарту и его школе можно противопоставить Бэкона, о котором мы уже говорили в нашем рассказе о научном Ренессансе, а также Гоббса (1588–1679) и Локка (1632–1704). У Мильтона, облаченного в разношерстные одежды из греческой и римской учености, итальянской культуры и пуританской теологии, была собственная слава. Существовал значительный массив литературы за пределами классического влияния, нашедший, возможно, свое наиболее характерное выражение в книге Буньяна «Странствия пилигрима» (1678). Все еще неоцененным должным образом остается творческий труд Дефо (ок. 1660–1731), явно адресованный публике, незнакомой с достижениями и благочинными манерами академического мира. Его «Робинзон Крузо» является одним из великих достижений в области литературы, а «Молль Флендерс» — это восхитительное исследование образа жизни и манер. Эти работы, а также работы, в которых художественно осмысливается история, по своему мастерству превосходят работы его современников.

Почти на одном уровне с ним находился Филдинг (1707–1754), член лондонского городского магистрата, автор «Тома Джонса». Сэмюэл Ричардсон (1689–1761), торговец льняными товарами, написавший «Памелу» и «Клариссу», был третьей великой фигурой английской литературы XVIII в., литературы, которая не слишком заботилась о литературной форме. Благодаря этим именам, а также Ж.-Ж. Руссо роман, этот псевдореальный рассказ об образе жизни, о событиях в мире, о столкновении с моральными проблемами, снова обрел значимость. С упадком Римской империи роман исчез. Его возвращение знаменовало собой появление новых, не виданных ранее типов людей, интересных своим образом жизни и поведением, людей, обладающих свободным временем, желающих поделиться собственным опытом в рассказах о всяческих похождениях. Жизнь стала для них менее опасной и более интересной.

Перед тем как закончить это литературное отступление, можно также упомянуть как значительное явление в английской литературе и грандиозную бессодержательность Эддисона (1672–1719), и тяжеловесную привлекательность Сэмюэла Джонсона (1709–1784), составителя первого английского словаря. Из всего, что он написал, читабельным в наше время являются разве что краткие биографии поэтов, однако его высказывания и странности увековечены в неподражаемой биографии Босуэлла.

Александр Поуп (1688–1744), классик по намерениям и француз по духу, перевел Гомера и преобразовал деистическую, в широком смысле, философию в утончен но-изысканные стихи. Наиболее значительный писатель этой эпохи благовоспитанных и недалеких людей, как в Англии, так и во Франции, выразитель духа отчаянного противления существующему порядку и, собственно, всему мироустройству — Свифт (1667–1745), автор «Путешествия Гулливера». Лоренс Стерн (1713–1768), священник с весьма сомнительной репутацией, который написал «Тристрама Шенди» и научил более поздних романистов сотням литературных приемов, черпал свое вдохновение в величии Рабле — предшественника классической французской литературы. Историка Гиббона мы процитируем в одном из следующих разделов, а затем возвратимся к критике характерных для этой благовоспитанной эпохи интеллектуальных ограничений.

«Великий монарх» умер в 1715 г. Людовик XV был его внуком и неудачным имитатором величия своего предшественника. Он воображал себя государем, но правила им совсем обычная человеческая страсть — страсть к женщинам, смягчаемая суеверным страхом ада. О том, как такие женщины, как герцогиня Шатору, мадам де Помпадур и мадам дю Барри, главенствовали в удовольствиях короля, как начинались войны и создавались альянсы, как опустошались целые провинции, погибали тысячи людей из-за тщеславия и злобности этих созданий, как вся общественная жизнь Франции и Европы была запятнана их интригами, проституцией и жульничеством — читатель может узнать из мемуаров того времени. А энергичная внешняя политика при Людовике XV неуклонно приближалась к своему окончательному краху.

В 1774 году Людовик XV умер от оспы, и его преемником стал его внук Людовик XVI (1774–1792), скучный благонамеренный человек, великолепный стрелок и довольно искусный слесарь. О том, как вышло так, что он последовал за Карлом I на эшафот, мы узнаем в нижеследующем разделе. Сейчас же нас интересует великая монархия в дни своей славы.