Очерки по общему языкознанию

Язык и общество

Положение о внеклассовом характере общенародного языка способствовало внесению ясности в истолкование ряда лингвистических проблем и понудило языковедов к установлению более четких градаций среди явлений, имеющих прямое касательство к вопросу об отношениях между языком и обществом. Вместе с тем это положение до известной степени заслонило и несколько оттеснило весьма важную проблему, которая отнюдь не была снята тезисом о внеклассовом характере общенародного языка. Речь идет о социальной и специальной (профессиональной) дифференциации языка. Хотя в значительной своей части (но не всегда) возникающие в результате этой дифференциации диалекты и жаргоны представляют ответвления от общенародного национального языка»[342], они есть естественное порождение социальной и профессиональной дифференциации общества и нередко обладают очень четкими отграничительными признаками. Они не нарушают целостности общенародного языка, но сосуществуют рядом с ним и находятся в оживленных и многообразных отношениях с ним.

Как уже было сказано, сама структура общества стимулирует создание подобной дифференциации языка. Ведь язык есть социальное явление, и он не может быть равнодушен к социальным же в своей основе членениям, которые возникают внутри общества, обслуживаемого данным языком. «Там, где в структуре общества выделяются обособленные классы и группы, — пишет в этой связи Р. Шор, — служащие различным производственным целям, язык этого общества распадается на соответствующие социальные диалекты. Там, где только есть разделение труда (а подобное разделение наблюдается всюду, совпадая у народов примитивной культуры с дифференциацией полов, откуда возникновение особых «женских языков»), каждая отрасль производства принуждена создавать свой особый запас «технических терминов» — наименований орудий и процессов работы, связанных с ее ролью в производстве и непонятных для членов иной производственной группы»[343]

Языковые явления, порожденные социальной дифференциацией общества, естественнее всего подразделяются на три следующие группы:

Социальное и специальное использование языков.

Создание специальных «языков».

Социальная и профессиональная дифференциация общенародного языка.

Каждая из этих групп обладает своими особенностями и связывается со специфическими проблемами, почему и требует раздельного рассмотрения.

1. Характерной чертой первой группы является то, что ее составляют самостоятельные языки, используемые в особых функциях наряду с каким-либо иным (чаще всего основным — общенародным) языком. Таким, например, было классовое использование французского языка норманнами-завоевателями в Англии.

Этот пример в последние годы в советском языкознании ставился в связь как с вопросом о невозможности классового членения общенародного языка, так и с вопросом о невозможности существования классовых языков вообще. В таком двойственном истолковании данного исторического примера и в теоретических выводах, которые делаются из него, необходимо разобраться. Без всякого сомнения здесь следует провести разграничение между разными по своей сущности явлениями. Обратимся для этой цели к свидетельству фактов.

Все исторические данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют о том, что в условиях английского общества и английской государственности того времени (XI–XIII вв.) французский язык норманнских завоевателей был языком, который в известном смысле можно назвать классовым, и говорила на нем не незначительная верхушка английских феодалов, а поголовно все находившееся у власти дворянство по той простой причине, что первоначально «среди дворян и особенно среди непосредственных вассалов короля вскоре не оказалось ни одного англичанина. Так, например, в 1072 г. из 12 графов только один был англичанином, но и тот был казнен в 1078 г.»[344]. Позднее, когда англосаксонская аристократия начала постепенно сливаться со стоящими у власти норманнскими баронами, она перенимала и их язык и именно потому, что он был классовым. Историк английского языка К. Бруннер пишет по этому