Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Ближайший единомышленник Гостева Юрий Белик происходил из семьи провинциального беспартийного главного врача района и депутата областного совета. Наследник Белика на посту главы группы консультантов Анатолий Милюков был сыном кулака, которому удалось избежать раскулачивания и который активно занимался теневым производством и самогоноварением[1148]. Глава сектора экономики внешних связей Всеволод Ситнин был сыном неоднократно упоминавшегося выше соратника Косыгина — председателя Госкомцен Владимира Ситнина и соответственно внуком главного инженера Прохоровской мануфактуры[1149]

. Консультант Валерий Кушлин был внуком владельца небольшого кожевенного завода и сыном нормировщика на заводе 1930–1940-х годов. А по линии матери его дед был раскулаченным крестьянином, работавшим в 1930-е годы агентом по снабжению в Ярославле[1150]. Инструктор, куратор Госкомцен Владимир Зверховский происходил из дворянской семьи, родители его были бухгалтеры[1151]

. Инструктор Отдела Николай Чехлов был потомком семей белорусских старообрядцев-кулаков, однако его отец принимал участие в Гражданской войне на стороне красных, в 1930-е годы был председателем райпотребсоюза, а после войны — председателем колхоза[1152]. Инструктор центра обработки информации Отдела Герман Копылов — сын директора леспромхоза в Томской области[1153]

.

Для понимания того, почему одни сотрудники Отдела поддерживали принципы плановой экономики, а другие ратовали за те или иные экономические стимулы повышения производительности труда, информации о социальном происхождении недостаточно. Для этого надо подробнее говорить об их поколенческом, образовательном и профессиональном опыте. Но социальный бэкграунд помогает понять, из кого вообще формировался состав сотрудников Отдела и откуда у них появился интерес к экономике и экономической политике.

СУММИРУЯ СКАЗАННОЕ В 3-Й ЧАСТИ: НЕ «НУЖНЫ ЛИ РЕФОРМЫ», А «КАКИМИ ИМ БЫТЬ»

На фоне всех серьезных структурных проблем советской экономики ученые и многие экономические чиновники предпочитали изыскивать пути улучшения экономической ситуации через процесс повышения производительности труда. Разумеется, этот показатель в СССР был ниже, чем в развитых индустриальных странах. На него влияли самые разные факторы: отсутствие у работников заинтересованности в результатах своего труда по причине низкой и негибкой зарплаты; слабое внедрение новых технологий; примитивная логистика производственных процессов; плохо работающий транспорт; отвратительно организованная система хранения, фасовки и упаковки произведенного; огромные проблемы с сервисным ремонтом и запчастями и многое, многое другое, являющееся неизбежными проблемами «плановой экономики» в разных странах. Однако, как нам представляетсям, низкая производительность (что бы ни утверждали марксисты) была отнюдь не самой серьезной проблемой советской экономики. Просто ее, в отличие от большинства других серьезных структурных проблем, было позволено публично обсуждать.

Анализ других макроэкономических проблем в целом публично был возможен в середине 1960-х, по частным вопросам — и позже. Высокопоставленные чиновники и экономисты-практики в узком кругу или в записках в вышестоящие органы могли весьма критически рассматривать отдельные аспекты системных проблем или даже признавать наличие одной-двух из них в целом. Однако комплексный анализ был невозможен и в этой среде — не только из-за страха наказания или экзистенциальных тревог, но и в силу недостатка информации из других сфер экономической жизни, отсутствия стабильного круга лиц, готовых обсуждать эти проблемы.

Характерный в этом отношении пример приводит один из наиболее склонных к критической аналитике высокопоставленных аппаратчиков, помощник Косыгина по внешнеэкономическим вопросам Юрий Фирсов. В 1965 году, в самом начале «хозяйственной реформы», он попытался частным образом, на дому обсудить вопрос о том, что «что-то у нас не так», с Анатолием Карповым, который среди помощников советского премьера ведал макроэкономическими вопросами и, как говорилось в первой части, отвечал за одну из двух комиссий по подготовке реформы: