Очищение

Он отложил книжку. Несколько секунд смотрел на нее. И думал, где сейчас Владислав Петрович. Жив ли? И во что превратился – если уцелел – отряд «Каравелла»?.. Это были пустые мысли. Он пожалел, что это логово давно уже пусто. И о том, что нельзя настичь тех, кто деловито работал в его стенах. Не успел, со злой тоской подумал он. Не спас. Не смог. Не вытащил, не ворвался сюда в последний момент, строча из пулемета…

Не успел – это – навсегда.

В тысячу мест – не успел.

Он ударил обоими кулаками по стеллажу – тот качнулся. Романов ударил снова, сильней и злей, и стеллаж упал – он сам еле успел отскочить. На шум прибежал Женька – и откуда-то из-за стеллажей (грохнула невидимая дверь), как по заказу, ворвался Игнат. Он был бледный и какой-то… странный какой-то.

– Что?! – рявкнул Романов, поворачиваясь к ним обоим. – Я опрокинул стеллаж, что случилось?!

– Тут… это, – Игнат махнул рукой куда-то за спину. – Это клиника… тр… тр… тра… – Его заело. Лицо Шалаева мучительно, жутковато перекосилось в неистовом желании выговорить недававшееся слово.

– Трансплантологическая, – сказал Романов. Игнат дико на него поглядел и выдохнул:

– Николай Федорович… она – работает.

– Что? – теперь уже тихо-тихо и очень страшно, страшней любого крика, спросил Романов. И переспросил – еще тише и страшней: – ЧТО?..

Мальчишке было лет восемь – русый, худенький, он был похож на заспанного котенка, смотрел невидящими серыми глазами, чуть ворочал головой и явно не понимал обращенных к нему вопросов. В примагниченных к спинке кровати бумагах никаких данных, кроме медицинских, не было – видимо, имя или фамилия просто никого не интересовали. Романов, стараясь не задеть трубочки и шланги, опутывавшие мальчика, отбросил хрусткое белое покрывало и пошатнулся – правый и левый бока мальчика пересекали длинные шрамы операций по удалению почек. Один – довольно старый, второй – свеже

й.

– Что вы хотели у него забрать? – повернулся Романов к врачу, висевшему на руках двоих порученцев. С лица, рассеченного ударом нагайки, тягуче капали алые струйки. Но тем не менее врач злобно пропыхтел, шмыгая носом:

– Вы ответите… за нами стоят очень важные люди…

Это было, как голос из иного ми… Нет: Голос из могилы. Голос ожившего мертвеца-вампира.

– Отпустите, – приказал Романов. И едва порученцы – нерешительно – отпустили врача и тот, гордо выпрямившись, одернул закапанный алым халат, Романов ударил его – ногой в живот – с такой силой, что сломанного пополам потрошителя вынесло со слетевшей с надежных немецких петель дверью в смежную комнату – туда, где под охраной сбились в кучу рулевой легкой подлодки, три медсестры, еще один врач, моложе, какая-то женщина лет сорока и мальчишка лет десяти. Там поднялся крик, потом грохнули два выстрела в потолок – и стало тихо. Простучав по выбитой двери, Романов вышел в комнату и выстрелил над головой рулевого из «макара» – тот в обмороке рухнул под стену. На этот раз крик был коротким, и кричали только две медсестры. Врач, хрипя, корчился на полу, и Романов уловил, что к нему дернулся мальчишка, его поймала за плечо женщина.

– Как зовут мальчика? – спросил Романов, показав за плечо. Молчание, бывшее ему ответом, не было нежеланием отвечать – никто не знал, как зовут материал

. – Давно он тут?

– Три ме-ме-месяца, – сказала одна из медсестер, полненькая блондинка с глупыми глазами, и расплакалась. Романов тут же застрелил ее в лоб. На этот раз никто не закричал – все смотрели на молодого мужчину в черной форме с небольшим увесистым пистолетом в руке.

– Что у него вырезали? Отвечать, иначе застрелю остальных, – сказал он.

– Поч… кху, – кашлянул младший из врачей и, зажмурившись, бурно обмочился.

Но Романов не выстрелил. Вместо этого он спросил:

– Почему вы все еще работаете?

– Последняя операция… срочно нужно сердце… – сказал младший врач. – Очень большие деньги, – он судорожно кивнул на стол в углу комнаты.

Повинуясь короткому жесту, Шалаев метнулся туда, дернул завязку пластикового мешка. Оттуда посыпались, нет, не бумажные деньги – золото. Вперемешку английские соверены, бурские кругерранды, червонцы Сбербанка РФ. Золота было много.

– Забираем, – приказал Романов. Игнат кивнул, опустился на колено, стал собирать золото. Романов снова обернулся к кучке… существ: – Куда отправляется груз?

– В Китай… в смысле, туда, где был Китай, – заторопился врач. – Там колония… надежно защищенная… они бежали из Штатов… очень богатые люди… и предусмотрительные… Мы тоже должны были перебраться… нам обещали… с этим рейсом… последняя-а-ай-ай-ай!!!

Романов застрелил его – выстрелил в колено, через секунду, прежде чем взвывший и захромавший в сторону врач упал, – в живот, потом – в затылок уже упавшему. Дружинники коротко перешепотнулись. Романов присел рядом со старшим врачом, который тяжело дышал.