Очищение

– Это твои сын и жена? – спросил Романов тихо. – Сын похож на тебя… Решил взять их с собой подальше от этих жутких мест, так? В фантастический рай? Думаешь, что его там купили и построили за золото? Откупились от планеты? От землетрясений и наводнений? Ну тогда слушай меня. Сейчас ты встанешь. С этими двумя сучками, – он кивнул на живых медсестер, – все приготовишь. Вырежешь своему сыну почку и вошьешь тому мальчику в палате.

– Я не… – в ужасе приподнялся врач. Выстрел раздробил его жене правое колено, и она с криком повалилась на пол. Мальчишка с истошным криком бросился поверх матери, но Провоторов оторвал его и швырнул двум другим дружинникам. – Что вы делаете… – простонал врач.

Романов ударил его рукоятью пистолета по голове.

– Молчи и делай, подонок, – сказал он тихо. – Если почка вдруг не подойдет – я лично выдеру твоему сыну сердце. Просто так. За то, что почка не подошла. Ножом и рукой. На глазах твоей курвы и на твоих… Перевяжите ее, а то подохнет! – крикнул он порученцам. – Пацана осторожней, он ценный донор.

– Па… па-а-а-а!! – надрывался мальчишка. Врач метался взглядом от жены к сыну и обратно, облизывая кровь с губ. Он, казалось, не верил в происходящее, и Романов приказал:

– Женька, отрежь курве уши.

– Я согласен! – закричал врач. – Я согласен! Но я… поймите, я же… я же ничего не могу гарантировать… совместимость… некому ассистировать… вы убили… я не могу гаран…

– Придется.

– По… пообещайте, что вы оставите нам жизнь…

– Не обещаю.

Врач закрыл лицо руками. Романов поднялся с колена и пошел в палату к мальчику…

… – Что потом? – спросил Провоторов, присев рядом с Романовым, считавшим деньги. Романов поднял лицо:

– Медсес… ведьм этих – обезглавить. – Казак кивнул с непроницаемым лицом. – Этого… людоеда… в общем, на кол его. Там, снаружи. Курву и щенка… не трогать.

– Не трогать? – Провоторов нахмурился. Романов отрезал:

– Не трогать… Мы оставим их тут.

– Как повезем мальчика? – спросил Провоторов.

Романов поморщился:

– Придумаем как. Пока не знаю… – И с сердцем повторил: – Не знаю я! Отстань! – И повернулся к сидевшему на стуле и откровенно трясущемуся рулевому. Спокойным, негромким голосом он спросил: – Слышите меня? – Тот судорожно закивал. – Сколько человек берет ваша подлодка?

– Двадцать можно взять. – В голосе рулевого была заискивающая готовность, он даже искательно улыбнулся.

– С вами поплывут двое моих людей. К северу на побережье – они вам покажут где – вы возьмете еще полтора десятка. И поплывете к вашим хозяевам.

– Они мне не хозяева… я прошу понять, я лишь наем…

Романов ударил рулевого по губам ладонью – так, что того скинуло со стула. Подождал, пока тот сядет снова, ладонью утирая кровь и с ужасом глядя на Романова. И спокойно продолжал:

– Если вздумаете чудить – пожалеете, что вас не посадили на кол вместе с этой сволочью.

Рулевой замотал головой, что-то забормотал…

Романов отошел прочь.

* * *

Мальчика звали Витькой. Для него сделали по возможности удобную койку на одном из орудийных передков, и он ехал там – лежа под переносной капельницей, еще не очень понимая, что с ним происходит. Рядом с ним пожелал устроиться найденыш Мирослав – подстриженный, отмытый, приодетый по возможности. Витька назвался именно ему, а уж клоп обстоятельно сообщил всем, как зовут спасенного. Видимо, его просто подобрали или отобрали у каких-нибудь беженцев – пока что расспросить мальчишку не представлялось возможным. Но умирать он вроде бы не собирался и процесса отторжения тканей не наблюдалось.

Движение дружины, кстати, не очень замедлилось. Дорога-то и раньше не располагала к скачке галопом. А сама дружина уменьшилась. Сажин и еще один из дружинников отправились на подлодке к немцам Бека. С ними Романов передавал приказ: «Собрать отряд и уничтожить паучье гнездо» – именно такими словами.

Почему-то он ни секунды не сомневался, что у немцев это получится, хотя, несомненно, колония «беженцев из Штатов» на самом деле была хорошо укреплена и защищена.

Людей не встречалось по-прежнему, хотя они трижды проехали деревни: одна была брошена очень давно, вторая – сожжена, третья покинута, но, судя по всему, недавно. Дружина не задерживалась нигде. И как раз на выезде из этой, третьей, деревни по головному разъезду открыли огонь…

…Стрельба была частой, но неприцельной, и ясно почему: пока дружина спешивалась, разводила коней за дома, пока люди с разбегу занимали положение для стрельбы лежа вдоль выходившей из деревни грунтовой дороги – с другой стороны, от леса, начали перебегать через заросшее поле, стреляя на бегу, фигурки людей. Ответный огонь прижал было их к земле, но лишь на какие-то полминуты, потом перебежки возобновились, а с опушки леса по дороге, взрывая землю, застрочили два пулемета, судя по звуку и ударам пуль – «ДШК».

На бандитов и их повадку это не очень походило. Романов подумал это, лежа за выраставшим из земли гранитным валуном и втягивая носом запах горелого камня, – по валуну только что врезало с треском и хлюпаньем несколько пуль. И как по заказу, подползший Провоторов сказал то же самое.