Очищение

— Очень ценным было бы для нас занятие Всемирного семенохранилища, — сказал профессор. — Но я понимаю, что это, конечно, фантастика…[6]

— Я даже не знаю, где такое расположено, — буркнул Романов и неожиданно признался: — У меня весь день в голове кавардак. Я что-то все время делал, а сейчас понимаю, что не решил за день ни одной на самом деле важной проблемы…

— Вы сегодня отдохнете, — сказал Лютовой. — А я старик, мне не хочется спать. Я вообще очень мало сплю. Очень мало… Да и нельзя сказать, что я так уж устал. Я набросаю к полудню список — список того, что нужно сделать как можно быстрее просто для выживания. Например — гидропонные плантации. Это то, на что стоит обратить самое пристальное внимание. Пока еще не поздно. И еще: надо отселять город. В глубь континента. На сопки.

— Зачем?! — изумился Романов, но тут же осекся. Подумал и спросил прямо, озвучив свою догадку: — Значит… все-таки боитесь цунами?

— Мне очень не хочется в это верить, — признался Лютовой. — Но расчеты убедительны. Я вас познакомлю с коллективом, который работал здесь… Люди молодые и верные науке.

— Тоже ваши протеже? — уже в шутку спросил Романов.

Лютовой покачал головой:

— Нет. Тут начнут работать иные критерии отбора…

— За список я буду очень благодарен. — Романов присел на угол стола. — Но есть и внешняя опасность. Я думаю, китайцы появятся в самое ближайшее время. Пока их задерживает происходящее на Амуре, но это когда-то кончится, и они скорей всего пойдут сюда. Причем, — Романов усмехнулся, — небольшими группами по два-три миллиона человек. Если мы их и сможем завернуть, то только ядерными боеприпасами, путем выжигания на том берегу Амура смертельной для любой жизни зоны. Это единственный способ, к сожалению. А таких боеприпасов у меня… у нас нет. Может быть, пусть приходят? — Офицер постучал пальцем по столу, потом провел по полировке. — В конце концов, не все ли равно, если так…

— Оставьте эти мысли. — Голос профессора по-прежнему был спокойным, но жестким. — Вы думаете о Китае как военный. Рассматриваете Китай как потенциального военного врага. А он не враг. Он — общество-муравейник. Если планета достанется ему — он высосет ее, как высосал территорию самого Китая. Я там был. Я знаю. Но тут, думаю, я ничего не смогу вам посоветовать. Я как раз — не военный. Возможно, вы все-таки найдете какой-то способ разрешить эту проблему… Я сейчас пойду… но сначала скажу еще кое-что. Простите, но это не может терпеть до завтра. Это о задачах… о целях… — Лютовой заговорил неожиданно горячо и быстро: — Вы должны спасти как можно больше гражданских. Особенно как можно больше детей. Но в этом спасении вы обязаны избегнуть двух ловушек. Первая — вы поймете «спасение гражданских» так, как вас учили. То есть разместить их где-то, кормить, предотвращать эпидемии, удерживать от уголовщины и охранять. Путь очень простой, потому что привычный для вас. Так вы получите стадо. Причем бесящееся от осознания своей несвободы, с определенного жиру и от безделья. Это стадо будет вас ненавидеть, а любые ростки светлого и делового в своей среде затопчет с невиданным остервенением. Дальше. Вам станут предлагать пойти иным путем. Некоторые ваши же собственные соратники. Конечно же, ради блага народа. Предложат обратиться к «историческому опыту», который-де оправдывал себя и лучше всего отвечает менталитету русского народа. — В голосе профессора послышалась брезгливая насмешка. — Проще говоря, вам предложат превратиться в бар, а основную массу спасенных сделать своими крепостными. Нет, конечно-конечно, вы будете добрыми барами. Заботливыми отцами своим «душам». Вот только это ничего не изменит, кроме того, что ваше стадо будет покорным и бессмысленным. Ищите иной способ. Стройте общество-круг вместо общества-пирамиды. Я помогу вам, я клянусь снова, что помогу, чем только буду в силах… Всегда помните приоритеты: защита от банд и внешнего врага, причем защита всенародная, в которой вы — только руководители. «Избавляя мирное население от страданий, связанных с войной», по такому сценарию, вы создадите общность трусов, которые привыкнут на вас надеяться во всем, что касается порядка. Дальше. Образование и воспитание. Настоящее образование и воспитание, всестороннее, основанное на внушении жестких норм поведения и ясных чистых ценностей, на суровой дисциплине, приоритете общего над частным, на широком охвате всего спектра знаний, на умении думать и принимать мгновенные решения. Образование и воспитание, которое — в первое время, во всяком случае, — придется вбивать в людей силой. Скота, труса, жадюгу, подонка, лгуна, развратника, ленивца — выколачивать. А это — вбивать. Я помогу вам, — Лютовой повторял это, как заклинание, снова и снова. — Мне немного осталось, но я буду помогать, пока дышу. И умру с верой, что мы — люди, русские — использовали последний свой шанс не впустую…

Романов молчал не меньше минуты. Молчал и поднявшийся, но не спешащий уйти профессор. Наконец офицер тихо спросил: