Очищение (ЛП)

— Это — действительно непреодолимое возражение? — резко спросил Шульман. — Слушай, Дейв, эти нацисты — бесы с человеческими лицами, но они — хитрые твари. Они хладнокровны и расчётливы, достаточно, чтобы в этом случае всегда опережать нас на один шаг. Разве не лучший способ отвести подозрение от своего человека, это поставить его на виду у зрителей, дико кричащего перед камерами, когда началась заваруха? Она говорит, что упала, откатилась и спряталась за занавесом, когда началась стрельба. Возможно. Или возможно всё было подстроено с самого начала, и она была той самой актрисой в постановке. Ты разбираешься в талантах и должен знать что-то об этой отличительной черте Коллингвуд. Она — действительно хорошая актриса?

— Дьявольски хорошая, — признал Данцигер, кивнув головой. — Одна из немногих американок, которая смогла так сыграть Шекспира, что английские зрители, стоя ей рукоплескали.

— Знаешь, Марти, — протянул он. — Чёрт меня побери, если ты не раскопаешь здесь кое-что! Эрика Коллингвуд, насколько мне известно, никогда не говорила и не делала ничего откровенно антисемитского, расистского или политического, кроме отказа стать начинкой в «бутерброде» между Сидом и Арти. Но мне кажется, я слышал, что она никогда не платила телом и не трахалась ни с кем из наших людей, и ни с кем-нибудь ещё и ни в одной картине или телешоу, в которых она когда-либо участвовала.

И я не могу припомнить, чтобы она встречалась с нацменами или проделывала обычное «барахтанье» девочки-на-девочке в уикэнд, ничего подобного. А ведь она не может быть слишком счастлива со своим парнем, вернувшимся с войны с парализованными нижними конечностями. Нда, всё это могло сильно озлобить цыпочку. Да, думаю, тебе стоит немного поговорить с мисс Коллингвуд.

— Я уже наметил трахнуть её сегодня вечером, — ответил Шульман.

* * *

Марти Шульман въехал на своём «еврейском каноэ» во внутренний двор дома Эрики Коллингвуд, построенного в испанском колониальном стиле, немного за полночь. Он подготовился заранее. Шульман за пятьсот долларов, которые перекочевали в карман одного из техников в частной охранной компании, узнал личный код Эрики от автоматических ворот из кованого железа, и после полуночи отключились камеры слежения на входе и в самом дворе. Сигнализация в квартире Эрики также не должна была сработать. Хотя Шульман ещё не был уверен, что хочет узнать у Эрики, но подумал, как замести свои следы.

Шульман остановил машину и заглушил двигатель, потом тихо вышел и открыл багажник. Проверил на месте ли его пистолет калибра 11 мм в наплечной кобуре и дослал патрон в патронник. Стянул фетровую шляпу с лысеющего черепа и вытащил из карманов пару резиновых перчаток, которые натянул на свои корявые пальцы. Достал из багажника спортивную сумку с особым набором на случай, когда требовалось провести личный допрос с «пристрастием» непослушных гоев.

Конечно, в ней лежал и его любимый ломик. Тут также была коллекция пластмассовых пут, две пары обычных наручников, полный набор игл Дершовица, несколько пар плоскогубцев и клещей, связка режущих инструментов от хирургического скальпеля до маленькой ножовки, маленькая газовая горелка, и пачка дешёвых сигар. Даже дешевле тех, что он обычно курил, но их горящие кончики можно было приложить к человеческой плоти, чтобы развязать язык. Шульман глубоко вздохнул: даже если он ошибется с Эрикой, это будет один из тех моментов, которые приносили ему удовольствие от работы, и он с нетерпением предвкушал его.

Он подкрался к входной двери Эрики. С уверенностью, что система сигнализации отключена, вынул из спортивной сумки резиновую вакуумную присоску, прикрепил её к одной из стеклянных панелей около двери, затем стеклорезом быстро провёл вокруг присоски, вытянул круг из стекла и сунул стекло с присоской в сумку. Просунул руку в перчатке, осторожно повернул дверной засов, снял цепь и повернул дверную ручку изнутри. Дверь немного приоткрылась. Шульман остановился, сложил всё остальное в сумку, и затем медленно, чтобы не наделать шума, открыл дверь. И скользнул внутрь как жирная тень.

В квартире было темно, горела только одна настольная лампа в гостиной, и неяркий свет пробивался из кухни, видимо от небольшой лампочки над кухонной плитой. Радио или проигрыватель компакт-дисков в спальне мягко играл какой-то мистический кельтский мотив «Нью Эйдж», или, возможно, Лорин Макенит. Шульман не знал, что это, да и ему было плевать, но музыка подсказала, что добыча дома и она в спальне. Он вынул свой пистолет калибра 11 мм из наплечной кобуры и снял его с предохранителя. В его планы не входило использовать пистолет по назначению, а только для беседы, чтобы заставить испуганную женщину подчиниться и привязать к её собственной кровати, ну а затем он удалит все лишние тряпки и начнёт допрос. Отвисшие слюнявые губы Шульмана скривились в усмешке, и он на цыпочках пошёл через гостиную. От нарастающего возбуждения он забыл проверить кухню.