Очищение молитвой

— Да что знаю? Видеть — видел, да внимания много не обратил. Подумал ещё, наик — чё-то непорядок у мужиков какой-то, бабу с собой таскают. А вот потом, тут уже, когда она мне принялась по руке гадать, оторопь взяла, наик. Тут мне вообще непонятно: как всё это знахарство у вас с православными устоями уживается?! Может вы мне, батюшка, хоть ответите?!

Отец Паисий, задумавшись на пару секунд, глубоко вздохнул:

— Непростой вопрос, Звиад…. Очень непростой. Но вот послушай, чем я руководствуюсь. Истинно то, что всё в этом мире, каков бы он ни был, токмо от Господа. Согласен ли ты с этим утверждением?

— Согласен, батюшка.

— А по сему, всё, исходящее от него, нужно рассматривать в двух формах: посещения и попущения. Однако, если смотреть с этой стороны, то непонимания ещё больше возникает. Кто достаточно мудр среди нас, чтобы отделить одно от второго? Ты вот, Звиад, как считаешь?

— Я? Нет, не возьмусь.

— И я не возьмусь. — кивнув, согласился отец Паисий. — Но написано: «По плодам их узнаете их». Так и давай смотреть, отделяя агнцев от козлищ. И тогда увидим, что не требуется тут особой мудрости и благого рассуждения: плоды дара Машиного — сплошь плоды добрые, а иных мы не знаем. Вот и ответ тебе, Звиад…

Звиад задумался. Легко и просто получилось у батюшки объяснить то, что не давало ему покоя вот уже несколько дней. Непонятное пугает, но с другой стороны, вокруг этого непонятного столько, что впору либо утонуть в пучине угнетённого разума, либо, взяв себя в руки, принять, что невозможно объять необъятное, и с этим как-то уживаться, сосредоточившись на том, что ты в силах изменить. Что сделано — то сделано: теперь здесь дом для него и его ребят. И он, Звиад, не допустит, чтобы этот дом запускался.

— Я возьму на себя все дела, которые Совет сочтёт нужным поручить мне. Поручить нам. — прервал паузу капитан. — Любые дела. Мой дом там, где служу — этому меня ещё отец мой учил. И если нас ждут потрясения и изменения, наик — то мы будем к ним готовиться. Если мы предупреждены — мы вооружены, а это уже немало. Мы создадим эффективную разведгруппу, с помощью ваших лесных подготовим её, и поставим чёткие и ясные задачи. Мы поставим заслон всей этой нежити, вытравим её, как крыс, с нашей земли. Мы найдём транспорт и перевезём всё топливо до капли из нашего Центра, а далее, сольём тот состав, который застрял под Лихославлем. Мы организуем рейды и насытим село всем, что ещё можно найти. И будем ждать. А уж что нас ждёт — на то воля Божья. Вот что я скажу… Но начнём мы не с этого, немного с другого мы начнём.

Молча слушавший расчувствовашегося капитана Совет вскипел и загремели апплодисменты, когда он договорил. Когда эйфория от сказанного Звиадом поутихла, подал голос Русков:

— Добре. Иного и не ждал, сынок. Так с чего начать хочешь, позволь узнать?

— Начнём с Окулиста, вот с чего. Надеялся я, что Маша ваша поможет нам в этом — но вышло так, как вышло, наик. И теперь его путь один — в ад. — сказав это, Звиад порылся в своей планшетке, и бросил на стол толстую тетрадь, повидавшую виды, перетянутую резинкой. — Вот то, что я обещал, наик. Изучайте, наследство майора это… Для того отдаю, чтобы не думал никто и грех на душу не брал. Как, Валера, изверг этот у тебя поживает?

— Не шибко комфортно. — ответил Паратов. — Как и условились, посажен в яму, ждёт тебя, все глаза проглядел.

— Ну ничего, ничего. Вот чего попрошу, Валер: отправь-ка ты несколько парней своих пару добрых берёз найти. И верёвку пусть с собой прихватят. Знаешь, как надо сделать это?

— Можешь не объяснять. — ухмыльнулся Паратов, а отец Паисий, не сразу вникнув в то, о чём говорили эти двое, истово перекрестился. Звиад, заметив это, развёл руками:

— А как по-другому? Собаке — собачья смерть. — а батюшка потупил взор, решив не вступать в спор с капитаном.

— Но сперва, наик, всё же я с ним побеседую. — продолжил капитан. — Ты, Федь, вроде участвовать хотел, нет?

— Не то, чтобы с радостью, но раз надо — то надо. — ответил Срамнов.

— Другого и не ждал. — улыбнулся Звиад. — Тогда, значит, завтра, прямо с утра, ко мне подъезжай да и приступим, благословясь.

* * *

Отец Паисий окликнул Фёдора, когда тот уже дошёл до дороги. Увидев настоятеля, спешащего к нему, стуча своим посохом, в мешающем быстрой ходьбе подряснике, Срамнов развернулся.

— Постой-ка, Феденька! Уж и не думал, что догоню тебя! — выдохнув, улыбнулся старик. — Не сильно торопишься?

— Я теперь вроде безработного, куда мне торопиться?! — с улыбкой ответил Федя.

— Ну, «безработный»! Не торопись ещё. Пошли, пройдёмся тогда? — взял под руку Федю отец Паисий. — Поговорим?

— Поговорим, батюшка…

Соврешенно неожиданно старец повёл Фёдора не к храмам, куда он полагал, направится настоятель, а по дороге, на край села. Смеркалось, скоро наступит час, когда вся эта потусторонняя мерзость становится наиболее активной, и Федя забеспокоился.

— Не дёргайся, далеко не пойдём. — ткнул его в спину отец Паисий. — Ну что, сынок, решился ты наконец?

— На что, батюшка?

— Ну как на что? Крест свой взять понести.

— Да какой тут крест… Многие думают, что это бегство.