Очищение молитвой

В полной тишине, повисшей за столом, глаза всех присутствующих смотрели на него, Фёдора Срамнова. Для многих — да практически для каждого — Федя олицетворял не только себя самого, а всех лесных, весь тот привычный уклад, который повёлся с первых дней. Все новости, пусть и скудные, пусть и страшные, все заставляющие стынуть в жилах кровь открытия, приносил на село он, Срамнов. Все чаяния, все надежды, все планы на будущее — всё это Федя, так уж выходило, так получалось. И вдруг, как гром среди ясного неба — Срамнов покидает село… Но так не бывает, может чего не расслышали? Не так поняли? Так не бывает, нет: в село приходят, да. Но не уходят ведь! В своём ли разуме старший лесных, ради всего Святого?!

— Вот тебе и раз…, - сильно выдохнув воздух, протянул застывший в недоумении Русков. — И что, давно надумал?

— Мне ты ничего не говорил. — погрозил Феде пальцем Звиад с ошарашенным лицом.

— А я никому ещё ничего не говорил. Разве что своим только. — ответил Федя, и махнув рукой, добавил: — Ну а что тянуть? На мне свет клином не сошёлся. И чем раньше Совет узнает, тем лучше, как я понимаю. Теперь, когда вы, Звиад, перебрались — самое время, а тут сейчас — самое место. А раз так, то правильно будет поставить вопрос о сложении с себя полномочий. И если Совет решит — передачи их тебе, Звиад. Принимай, чё…

— Ну… ты…!!! — развёл руками Гамишвили, совершенно не готовый к такому повороту событий.

Фёдор сел на место, а Совет снова взорвался шумным обсуждением.

— Ну, так! — поднял руку Пётр Василич. — Давайте без криков! Федя повестку нам всю вверх дном перевернул. Надеюсь, ты подумал поперёд того, что сказал. — погрозил он Срамнову пальцем.

— Да подумал, дядь Петь, подумал. Не думал только, что такой ажиотаж поднимется в Совете. И за то, что ни к месту и не ко времени — прости, пожалуйста.

— А раз так, — повысил голос Русков, — тогда давайте решать. Все тут, а дело важное. Скажи нам, капитан. А вы, — обвёл он пальцем остальных присутствующих, — молчите все! Понимаю. Федька тут нам только что сугроб на голову скинул. И ты, я гляжу, недоумеваешь сидишь. Только приехал — а тут такое… Но раз уж ты с нами теперь, давай, говори. Я тебе общее командование предлагал — и не отступлюсь от своих слов. Ты самоотвод сделал. Как смотришь на Федькину должность? Хоть он и не вправе тут предлагать что-то, однако выходит так, что и выбор-то небольшой…

Звиад, продолжая находиться в полном недоумении о сути происходящего, поднялся.

— Ну я это… в шоке немного, наик. — с укоризной зыркнул он на Фёдора. — Интриги у вас тут, наик, венецианские какие-то. Ну, я понимаю, что пришли мы сюда не у печки отсиживаться. Просто поначалу хотелось бы осмотреться, наик, диспозицию прояснить. А тут… Но раз так пошло… Я верно понимаю, что Срамнов вот и люди его как бы разведкой у вас занимались, так?

— Так. — кивнул Русков. — Ею и занимались. Места разведывали, где что осталось, что прибрать требуется, припасы, топливо, технику… Людей искали. Новое о всей этой бесовщине выясняли. Да много всего… — отмахнулся Русков, и потупив взгляд, вдруг подумал — а ведь немало, немало важного делал Срамнов со своими мужиками.

— Ясно. — протянул Звиад. — И как я понимаю, задачи пока остаются, наик, прежними, так?

— Так. — снова кивнул Пётр Василич. — Только объём увеличится. Поскольку возможности у села теперь появились. И задачи потому расширяются наши.

— Возьмусь. — после минутной паузы ответил Звиад. — Возьмусь, наик. Но будут условия. Условия такие: моими людьми командую я сам. Команду разведчиков формировать буду из них, а он, — ткнул он снова пальцем в улыбающегося чему-то непонятному Срамнова, — пока тут, пусть помогает. Мы тут люди пришлые, наик, местности не знаем.

— Слышал? — спросил Федора, указывая пальцем на капитана, спросил Русков.

— Конечно, Пётр Василич. — кивнул Срамнов. — Всё, что могу, пока я на селе, сделаю. И люди, кто ходил со мной, все будут участвовать и помогать. А те, что решили остаться в селе, думаю, должны оставаться лесными. Оставь моих мужиков, Звиад. Баш на баш.

— Ты ну-ка постой! — взвился из-за стола Русков, словно смерч. — Кого это ты намерялся ещё с собой утащить?! Я правильно тебя понял?!

— Со мной пойдёт Ваня Калина, за других не скажу, люди взрослые — сами решат. — отрезал Федя. — За Ваню — скажу. У нас с ним одна дорога, с детства ещё.

— Да что у вас тут за богодельня, наик?! — в раздражении повернулся к Фёдору Звиад. — Откуда ты наперёд всё знаешь, что завтра будет?! Где у вас тут дельфийский оракул, или я не знаю чего-то?!

— Ты не заводись, капитан. — поднялся со стула Паратов. — Оракул у нас, как ты говоришь, был. Маша. Только умерла она, но Срамнов наверняка тебе уже это сказал и ты вкурсе. Я только одно скажу, капитан: всё, что предсказала при жизни Маша, всё сбылось. Я думаю, ты наслышан об этом.

— Сядь, Валерка! — раздражённо указал Парату на стул Русков, и, глянув на капитана, спросил: — Ты, Звиад, что вообще о Маше знаешь?

Тот почесал голову: