Очкарик

Собственно, ему не хотелось извиняться. Он очень плохо переносил ситуации, в которых ему доставалась роль «оленя». Она уже однажды унизила его, разведясь с ним, а теперь еще и выкурила его с должности, на которую он метил и которую ему давно обещали. Он отказался от перевода в областное управление, рассчитывая на то, что займет это кресло, как только оно освободится. Стаж работы в полиции у него был гораздо больше. К тому же он местный, из Хайнувки. Романовская была тут чужой. Это благодаря его стараниям ее когда-то приняли сюда на работу. Старый в любой момент мог уйти на пенсию, а после перевода Домана в Белосток конкурентов у Джа-Джи и вовсе не осталось. Крыську он в расчет вообще не брал. Она же женщина. А теперь, увы, он был ее замом, и это она, его Крис, раздавала приказы. Они оба знали, что Кристина права. Он просто завидовал ей.

— Если для тебя это проблема, то постарайся справиться с ней. — Она закончила дискуссию. — Планерка должна начаться вовремя.

Когда Джа-Джа вышел, она переоделась, потом нашла ключ и впервые открыла несгораемый шкаф Старого. В течение месяца Кристина ничего не трогала в этом кабинете, поскольку не предполагала, что проведет здесь больше чем несколько дней. Но ее утвердили и.о. на неопределенный срок. Шкаф скрипнул, петли не мешало бы смазать. Папок было не много. Воняло горькой настойкой. Кристина распахнула дверцы пошире. Из шкафа выкатились две пустые бутылки. За папками пряталась еще одна, без акцизных марок, полная золотистой жидкости. Романовская тихонько выругалась и поклялась себе, что наведет порядок в этом заведении. Она собиралась показать всем, что достойна должности и намерена усидеть в этом кресле, даже если придется отрыть топор войны с Джа-Джой. Кристина с грохотом выбросила пустые бутылки в мусорное ведро, а полную, с самогоном или домашней настойкой, поставила на подоконник в качестве вещественного доказательства. Проверять содержимое бутылки она не собиралась.

Потом она подняла коробку с черепом. Видимо, пакет был дырявый, потому что дно коробки слегка промокло. Не исключено, что за несколько дней весь кабинет провоняет трупным духом. Вынув пакет из коробки, Кристина вывесила его за окно, хорошенько закрепив, чтобы ветер не унес находку. Проверила еще раз. Узел получился надежный. Коробку она поставила возле урны в коридоре, чтобы уборщица как можно скорей забрала ее. Романовская собрала разбросанные на столе бумаги и сунула их на нижнюю полку шкафа. Наконец все было в порядке. Шкаф закрыт на ключ. Шифра от кодового замка она не знала, и необходимости в нем пока не было. Вряд ли кто-либо из подчиненных отважился бы копаться в ее сейфе. Кристина достала пистолет из ящика стола и сунула его в клатч, с которым собиралась появиться на свадебном обеде для ВИП-персон в ресторане «Царский». К выходу готова.

— Босс! — в кабинет заглянул ее сын, Блажей.

Так он подтрунивал над ней, когда они были при исполнении. Весь в отца, подумала Кристина. А через несколько лет вообще станет таким же рарогом[10], как и тот. — Звонили из Вельска. Выдан ордер на обыск у Зубров. Кто-то опять закрасил белорусские надписи на дорожных указателях в селе Орел. Говорят, что неделю назад младший Бейнар покупал совковую лопату и заодно прихватил несколько банок голубой краски у Курилюка. Может, это он выкопал череп?

— Возьми кого-нибудь с собой, и поезжайте, — приняв начальственную позу, распорядилась она. — А заодно проверьте, нет ли у них черной краски, кистей, смолы, распылителя и чего-нибудь там еще. На Липовой опять появилась свастика.

— А ордер?

— Если что-то найдешь, будет тебе ордер. А то прокурор опять скажет, что у детей переходный возраст. И без патриотов голова кругом идет. Но просветите их как рентгеном и проверьте, есть ли у Крайнува алиби на сегодняшнее утро. Может, коммандос опять активизировались?

— Уже все узнал. Он вел уроки и даже устроил детям контрольную по Закону Божьему. Так что не подкопаешься.

Романовская кивнула, очень довольная сыном. Все-таки соображал он гораздо быстрее, чем его папаша. Может, и выйдет из него годный сыщик.

— У меня уже не осталось сил на этого фашиста, — пробормотала она. — Следите не моргая за самозваным комендантом. Завтра могут понаехать всякие на джипах-развалюхах. Хорошо бы избежать демонстрации силы. Если найдешь краски, дай знать. Мэр это обожает.

— Бедненькие белорусы, угнетенное меньшинство, — перебил ее сын. — Ничего, мы их защитим.

— Разговорчики! В таких случаях для полиции открывается доступ к городской казне, а это мы сразу почувствуем в своих карманах… Шагом марш!

Дверь захлопнулась. Романовская села за стол. Немного подумала, потом сорвалась с места.

— Блажей! — Она остановила сына, когда тот уже входил в свой «аквариум», пост дежурного. — Расспроси про лопату. Зачем она ему, что он ей делал. В случае чего приобщи как вещдок. Поищите также маску, темную одежду.

— Темную одежду?

— Такую, в которой был тот, кто припер нам эту голову.

— Но этим занимается Вельск. Мы не уполномочены.