Очкарик

— Давний знакомый, — ответила Саша и снова села. — Мне нужно с ним связаться.

— Его уже здесь нет.

— Может, у тебя есть адрес, телефон?

— У него нет мобильного. Но он приходил сюда неделю назад. Мы были на прогулке, — добавила девушка.

Залусская побледнела. Все жертвы Красного Паука были в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Красивые, стройные и одинокие. Девушка идеально вписывалась в психологический профиль убийцы, которого формально не существовало.

— Он часто тебя навещает?

— Я виделась с ним только раз. На время карантина он поселился в городке. У них какой-то исследовательский проект, в котором он принимает участие. Там проверяют, как он адаптируется в обществе или что-то в этом духе. Даже работу ему нашли.

— Что за работа?

— Понятия не имею, но он доволен. Говорит, что ему нравится этот город. Зелено, спокойно. Люди хорошие. Так говорил. Возвращаться в свои места он не хочет. Там, где живут его родители, ему лучше не появляться. Наверное, сделал что-то плохое. Как и все мы. — Она запнулась. — А родители у него хорошие. Приезжали раз в месяц. Очень приличные люди. Мать такая элегантная, как принцесса Диана. Они очень заботятся о нем. — Девушка задумалась. — Но Журавлик все равно должен принимать лекарства и находиться под надзором директора.

— Пани Прус?

— Пана Сачко. Это он здесь все решает.

— Его сегодня не было.

— Поехал на свадьбу. Сегодня в Беловеже важное торжество. Какой-то богач женится. Говорят, невеста чуть старше меня. А ему сто лет в обед.

Сашу это не интересовало.

— Не могла бы ты проводить меня к нему?

— Я не знаю, где будет эта свадьба. Да и надеть мне нечего.

— Я имела в виду Журавлика. Может, навестим его вместе? Как тебе идея?

Девушка колебалась, но было видно, что ей хочется пойти. Она с минуту поборолась с собой и наконец неуверенно сказала:

— Мне нельзя уходить без разрешения.

— У Лукаса было разрешение на то, чтобы взять тебя с собой?

— Мы называли его Журавликом.

— У него был для тебя пропуск?

Девушка кивнула. Саша огляделась.

— Что случится, если мы сейчас пойдем, а через час вернемся? Никто даже не заметит. В котором часу у вас обед?

— Я не могу, — испугалась она. — Правда. Нет.

— Я пошутила, — засмеялась Саша, чтобы скрыть разочарование. — А Лукасу разрешили уйти с тобой с территории клиники? Без присмотра кого-нибудь из взрослых?

— Мне восемнадцать лет. Исполнилось три месяца назад. Я имею право выходить, если требуется. Пани доктор разрешила и замолвила словечко перед директором. Я была даже дома у Журавлика. — Она засияла. — Он сделал несколько моих фотографий. Хочешь посмотреть? Я очень хорошо получилась. И еще он сказал, что я очень фото-что-то-там.

— Фотографии? — Саша шумно проглотила слюну. Она не могла поверить, что администрация клиники идет на такой риск. — Покажешь мне их?

Новая знакомая кивнула и сразу же двинулась в сторону здания. Саша осталась одна. Она боролась с мыслями. Еще несколько минут назад она склонялась к возвращению домой. Ей уже казалось, что энтузиазм по поводу поиска Лукаса сошел на нет, а все это дело — какой-то абсурд. Тем временем знакомство с девушкой диаметрально меняло ситуацию. Неужели Красный Паук снова планировал нападение? Не ради этого ли он подружился с нимфеткой?

Саше хотелось прямо сейчас побежать в полицию и сообщить о том, кем на самом деле является Лукас Поляк. Рассказать, что ей известно со времен работы в ЦБР. Чтобы на этот раз не опоздать. Но она не могла этого сделать. Секретность операции «Дюймовочка», отсутствие доказательств. Неясные гипотезы. Презумпция невиновности. По закону Поляк был излечен и имел право сохранять анонимность. Жить так, как хочет. Прус была права. С одной стороны, обязанностью Саши было защитить эту девочку, с другой — девочка знает, где живет преступник и может к нему проводить. В таком случае Залусской не нужна история болезни и помощь персонала клиники. Но если она использует девочку как приманку ради своих личных целей, то подвергнет ее жизнь опасности. Как же ей поступить?

— Посмотри. — Лолита уже вернулась со стопкой крупноформатных снимков и коробкой конфет. Открыла коробку: — Журавлик мне подарил. С яичным ликером.

У Саши сосало под ложечкой, но она отказалась, занявшись фотографиями. Она без труда узнала знакомую манеру фотографа. Зернистость, минимализм, высокая контрастность, игра формой. Снимки были черно-белые, стильные. Скорей всего, сделанные аналоговым фотоаппаратом. Следовало признать, что мастер не потерял форму. Молодая пациентка клиники была благодарным материалом. Не лезла в объектив. Фотографу удалось сгладить ее слащавость. Однако во взгляде модели Саша заметила некую мрачную тайну. Она задумалась над тем, какова причина того, что девушка оказалась здесь в шестнадцатилетнем возрасте, но пока не решилась спросить.