Очная ставка

— Не учи меня! — зашипел он на нее. — Я прекрасно знаю, сколько приносит бар. Ты сама завариваешь кофе, так почему же не бережешь оборудование? Если бы заботилась должным образом, автомат не сломался бы.

Данута пожала плечами. Она устала от этих бесконечных споров из-за денег, которые он ей скупо выделял, злясь по поводу каждого ремонта, каждой, как он считал, ненужной затраты.

— Я же тебе не припоминаю твоей… Моники, — сказала она, казалось, вне всякой связи. Он покраснел от злости. Налил себе немного виски с содовой, сделал два глотка.

— Хочешь развестись? — бросил он резко. Казимеж не желал этого по многим причинам. Впрочем, он знал, что Данута никогда не даст утвердительного ответа. По сути, ей не хватало самостоятельности, временами она казалась беспомощной.

— Нет, — ответила она с видимым усилием. — Но не продать ли нам бар? Я устала.

— Что значит — устала? Я ведь тоже работаю. Тебе тридцать шесть лет, и у тебя лошадиное здоровье. Впрочем, бар мне необходим.

— Мне кажется, что у тебя достаточно денег, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Так зачем еще бар?

Он смотрел на нее, щуря глаза. В них скрывались насмешливые искорки, но и нечто иное.

— Тебе не впервые хочется знать, сколько у меня денег, — напомнил он. — Поэтому, также не впервые, предупреждаю тебя, чтобы ты не задавала таких вопросов. — Он помолчал, допил виски. И внезапно изменил тон, заговорил легко, почти шутливо: — Другая на твоем месте была бы на седьмом небе! Живешь как зажиточная довоенная барыня. Я хочу от тебя только одного: чтобы ты управляла баром. Заваривала кофе. Улыбалась посетителям.

— Знаю, — ответила она с горечью в голосе. — Ты уже давно хочешь от меня только этого… Барменша!

Он зло рассмеялся и вышел из комнаты.

Глава 7

Собственно говоря, описания внешности, как такового, не существовало: высокий мужчина, в больших темных очках и в черной кожаной куртке. Машина — зеленый польский «Фиат-125», побитый, с помятым крылом, но почти новыми покрышками. Офицер из «дорожной», когда Щенсный обратился к нему с вопросами, только потому не рассмеялся ему в лицо, что был всего-навсего молодым поручником — по отношению к майору недопустимо…

— В Варшаве зарегистрировано около полумиллиона частных машин, — сказал он. — В том числе, если мне не изменяет память, свыше ста двадцати тысяч польских «Фиатов-125». Но вы, товарищ майор, уверены в том, что речь идет о жителе Варшавы?

— Я ни в чем не уверен, — вздохнул Щенсный. — Это мог быть даже иностранец, хорошо говорящий по-польски.

Он хотел еще спросить о количестве зеленых «Фиатов», но махнул рукой и вышел. Однако, несмотря на это, скупое описание внешности было разослано всем подразделениям гражданской милиции в стране. Во-первых, потому, что у Щенсного имелись добрые знакомые в отделе криминалистики Главного управления, а во-вторых, потому, что он упорно утверждал, что найдет убийцу Данеля Мрозика. Подсознательно Щенсный чувствовал, что парень погиб совершенно безвинно.

Таким образом, документ с описанием внешности преступника пошел по Польше. На другой день майору позвонил прокурор Бялецкий. Они встретились, и прокурор сказал, вынимая документ и свои записки:

— Не знаю, пан майор, имеет ли все это вообще какой-то смысл, но описание внешности напомнило мне показания человека, которого я недавно допрашивал. Его зовут Ян Завадовский, он проходит по делу, связанному с шантажом, кражей наркотиков В так далее. Так вот…

— Я немного знаком с этой историей, — прервал его Щенсный. — Это тот тип, который пытался совершить самоубийство?

— Совершенно верно. Так вот, Завадовский, после долгого молчания признавшийся в совершенном преступлении, следующим образом описал внешность шантажиста… — Он дорылся в записках. — Вот его показания: «…из такси вышел какой-то мужчина, высокий, в темных очках, в шляпе, воротник пальто поднят». И дальше: «Он появлялся внезапно… всегда в темных очках, почти заслонявших лицо».

— Интересно, — пробормотал Щенсный. — А о машине никаких данных?

— Нет. Во всяком случае, Завадовский об этом не говорил. В первый раз, когда шантажист остановил его, кажется, он вышел из такси. А позднее они встречались где-то на окраине, ночью, как в детективных романах… — Бялецкий на некоторое время задумался. — Не уверен, правда, что все это не плод слишком буйной фантазии Завадовского.

— Считаете, что Данеля Мрозика тоже могли шантажировать? И то же самое лицо?

— Возможно. Но послушайте дальше. Два дня назад Завадовский на вопрос, не напоминает ли ему шантажист кого-нибудь из его знакомых, сначала долго возмущался, решительно отрицал, но в конце концов, после больших колебаний, ответил, что внешность этого человека и жесты в чем-то напоминают ему владельца бара в центре, некоего Казимежа Пасовского.

— Так они знакомы?