Одарена и особо опасна (СИ)

Тех крох, что я считала во время сеансов погружения, как раз хватило, чтобы воссоздать ауру прежнего ректора. Ничего сложного, на самом деле. Мне часто приходится ненадолго перевоплощаться в других людей.

Ментально, конечно, для вскрытия подобных замков.

Физически тоже, но гораздо реже. При посещении банка, например, или когда нужно появиться в людном месте, но так чтобы никто не узнал. Возни много, лицо под гримом чешется, ужас.

Нет, маскировкой я стараюсь не злоупотреблять.

А вот сымитировать на время личные излучения владельца сейфа — с завидной регулярностью проворачиваю этот финт.

Решетка открылась, стоило мне изобразить мистера Дитлинда. Никаких дополнительных действий не потребовалось, сработала автоматика. Заслон отъехал в сторону и убрался в стену целиком.

Я нейтрализовала следилку, которую оставляла в надежде на появление сообщника, и шагнула к сейфу. Любовно огладила металлическую увесистую ручку, провела по гладкому сияющему боку.

— Кто у меня тут красавец? — промурлыкала я, кладя ладонь на все кнопки разом. Мощная защита сейфа блокировала все следы воспоминаний, но сам металл все равно их хранил. И если на какое-то время вывести его из-под воздействия щита… — Кто самый современный и неуязвимый? Откуда ты только в этом захолустье взялся! Иди к мамочке…

— Это она о тебе или о сейфе? — донесся как сквозь вату голос Хаттегера.

— Не обо мне, конечно. — хмыкнул Айзенхарт. — Вряд ли мисс Тейра годится мне в матери.

Ну, я бы не была столь уверена. Сколько там ректору — тридцать пять, сорок? Я его конечно не в два раза старше, но близко к тому.

Даже страшно сознаваться, если честно.

Мужское внимание лестно, приятно, и задевает струны в душе, которые как мне казалось давно атрофировались. Жаль будет потерять то восхищение, что то и дело сквозит во взгляде Айзенхарта.

Перебор кнопок затянулся. Комбинаций множество, а последовательность правильная только одна. Благодаря изобретенному мной плетению я прорабатывала по две в секунду, и наконец отыскала нужную.

Шестеренки внутри замка заскрежетали, становясь в пазы.

Я поспешно подняла медальон и приложила к выемке над ручкой.

По телу прошелся холодок. Сканер ауры подтверждал, что открывает сейф именно хозяин.

Пауза — задерживаю дыхание в предвкушении. Самый волнующий момент, ради которого я и работаю. Что же там, по ту сторону?

Петли проворачиваются бесшумно, дверца вздрагивает и медленно, торжественно открывается.

По одному, убегая вдаль, загораются светильники.

— Ничего себе! — присвистывает Хаттегер за спиной.

Даже я под впечатлением. Давненько не видела настолько просторного хранилища краденого.

А в том, что вещи здесь у кого-то незаконно экспроприированы, я не сомневаюсь. Достаточно взглянуть на ряд картин, небрежно прислоненных к стене. Как минимум троих почивших импрессионистов, безумно популярных в соседнем мирке Шварцмаре, узнаю по мазкам издалека.

Но основное внимание привлекают не произведения искусства, а накрытое тканью нечто в середине помещения. Оно стоит на небольшом возвышении, под лампой, и притягивает взгляд.

Слишком сильно притягивает взгляд. Будто гипнотизирует.

Глава 16

Прежде чем я успела остановить мужчин, они подошли прямехонько к постаменту, и Хаттегер сдернул ткань.

Под ней обнаружилось старинное ростовое зеркало с потрясающей красоты резной рамой. Правда, узоры угадывались смутно из-за того, что все оно было замотано тряпками. Особенно тщательно прикрыли отражающую поверхность.

— Зеркало Паркера! — выдохнула я с благоговением.

— Что за ерунда? — скептически хмыкнул Айзенхарт и вытянул руку, собираясь снять обмотку.

Я едва успела перехватить его запястье.

— С ума сошел? Куда щупать полез?! — и вмазала, с трудом дотянувшись, по пальцам Хаттегеру. — Ну-ка, оба отошли подальше! Как дети малые, все потрогать надо! Спасибо хоть в рот не тянут.

Подчиняться мужчины не спешили, пришлось отпихнуть магией.

— Отвернитесь. Это часть функционала артефакта — легкий гипноз, побуждающий всмотреться в отражение, — пояснила, разворачивая Айзенхарта за плечи к выходу.

Тут следует быть поосторожнее. Хранилище оказалось с сюрпризом! Кто знает, сколько еще здесь таких вот опасных игрушек хранится.

— Что это вообще было? — ректор потряс головой, покосился через плечо на постамент и снова поспешно отвел глаза. — Наваждение какое-то!

— Зеркало Паркера, оно же Паучье зеркало. Позвольте представить — наш убийца! — жизнерадостно заявила я. — Ну, или скорее пособник убийцы. Само-то оно добраться до мистера Дитлинда никак не могло, значит, кто-то его любезно отнес в кабинет, а после вернул на место.

— Серьезно? — Хаттегер тоже мазнул взглядом по невинному с виду артефакту. — И как оно работает?

— Впитывает магию и саму суть человека. Высасывает досуха, как паук. Отсюда и название, — пожала плечами. — Гадость редкостная, я, если честно признаться, в первый раз эту диковину вживую вижу. Только читать приходилось.

— И как она здесь оказалась?

Айзенхарт заозирался, будто впервые разглядел расставленные по полочкам и на полу сокровища.