Одаренная девочка и прочие неприятности

– Офигеть! Блин, значит, я прав! – Ганбата принялся с жаром жестикулировать. – Я приметил тут одну тетю, папе в самый раз, но он у меня такой доходяга, просто ужас! Про отношения знает еще меньше, чем я. Скорей бы уже дождь кончился, и можно было на твою игру посмотреть…

Дора не могла не поражаться своему новому знакомому. Вообще, сама идея сводничества ей очень не нравилась, но почему-то, когда про это рассказывал Ганбата, создавалось впечатление, что оно и вправду к лучшему. Он вдруг задумался и резко перевел тему:

– Слушай, может, конечно, не мое дело, но Дора – это ведь не полное имя? Как Гена, да? А полное какое?

Девушка улыбнулась и, потянувшись, высвободилась из его объятий:

– Пандора. Пандора Добротворская.

Глава 16. А что, если?..

– Машка, включи мозги хоть на минуточку! Он же медведь. Медведь!

– И что?

– И всё! Конец дискуссии!

– А тебе в голову не приходила мысль, что я вообще-то сама вправе распоряжаться своей жизнью?

Один из последних споров между Игорем и Марией Барановыми

Жара делала свое дело, даже без солнца плавя мысли, а духота и низкие тучи желанию выйти на улицу тем более не способствовали. Но, просидев в коттедже безвылазно два дня подряд и подъев все запасы, Игорь Октябриевич наконец в полной мере осознал смысл поговорки «Голод не тетка» и аккуратно крался сейчас в сторону столовой окольным путем – мимо мужского общежития, будучи полностью уверенным, что шансов встретить там племянницу практически нет. Однако у входной двери его внимание привлек высокий смуглый пацан, пытавшийся попасть внутрь и изо всех сил эту самую дверь дергавший. С ходу оттипировав его в нашумевшего преемничка вампирского патриарха, выбор кровососа Игорь в целом одобрил: фигура у парня была довольно мощной, рельефной, с широкими плечами и наводила на мысли о профессиональных пловцах. Ну да, в эпоху повального ЗОЖа усыновлять очередного толстопузика явно не стоило.

Решив, мол, проблемы индейцев шерифа не волнуют, Баранов вознамерился продолжить свой путь и тут заметил, что юноша приценивается к балконам первого этажа и открытой форточке над козырьком подъезда. Будущий преподаватель БЖД вздохнул. В конце концов, в одном он точно был уверен: платили ему в том числе и за предотвращение попадания деток в топ премии Дарвина. Не особо живых деток – тоже. Парень ухватился за подоконник и явно хотел подтянуться, как его остановил властный окрик:

– Эй, пацан! Даже и не вздумай.

Гена повернулась. На нее сурово смотрел какой-то стремный мужик в спецовке, чертовски напоминавший помесь крокодила с чихуахуа. Стопроцентно кто-то из местных, но, поскольку в столовой она его не видела, наверное, завхоз или уборщик. Хотя судя по одежде – младший помощник уборщика максимум. В голове, однако, смутно мелькнуло, что даже такой непритязательный взрослый здесь все равно обладает бо

льшими правами и свободами, чем она сама. Пришлось ответить:

– Почему «не вздумай»? У меня карточка в комнате осталась, как я иначе внутрь попаду?

Ганбату она с утра послала на все четыре стороны, о чем уже успела пожалеть, ибо тот обладал уникальным даром идти четко по адресу, неизменно возвращаясь отдохнувшим и нагулявшимся. Сегодня вообще собрался по дну озера лазить – как она его там найдет? На то, что ее приняли за парня, Евгения даже внимания не обратила: если полжизни ты варишься исключительно внутри мужского прайда вампиров, к подобным казусам не только привыкаешь, но и перестаешь их замечать.

Странный мужичок показательно закатил глаза и сложил руки на груди, будто она ляпнула уж совсем несусветную глупость:

– Ты вконец тупой или прикидываешься? По-твоему, что, в самом охраняемом интернате между учащимися и предположительным маньяком только приоткрытое окно?

Гена стушевалась. Звучало и вправду как-то… не очень охраняемо. Глядя на ее заминку, мужик с торжествующим видом продолжил:

– То-то и оно. Попытайся ты трюк с форточкой провернуть – тебя бы оглушило хорошенько, чтоб неповадно было. Полезешь снова – уже молнией долбанет. На третий раз – приморозит к стене, и болтайся себе, пока кто из преподов не сжалится и не снимет. С занесением в личное дело, конечно.

– Но я ж ничего плохого не…

– Значит, – перебил странный тип, – так и напишут: не помышлял ничего плохого, просто клинический идиот. Хочешь жить – умей читать документацию. Положение о внутриобъектном и пропускном режимах для кого писалось? Ты его хоть открывал?

Евгения смутно догадывалась, что ответ на ее лице написан более чем четкий. Однако проблему это не решало:

– И как мне тогда в комнату попасть?

– К примеру, попросить кого-нибудь из учителей тебе помочь.

– И где я их сейчас найду?

– Ой, я даже и не знаю. Быть может, прямо перед собой?