Одаренная девочка и прочие неприятности

– Ок! А ты и вправду та самая бариста, к которой папа сам, ножками, за кофе ходит? – На лице вампиреныша читалась смесь восторга и нетерпения.

– Ну черт его знает, та ли самая, но кофе я варю, да.

– Офигеть! Батя мне про тебя столько рассказывал!

– Уж вряд ли больше, чем про Марго.

– Кого-кого? – недоуменно переспросил Ганбата.

– Марго. Маргарита. Маргаритифера.

На лице наследника светилось лишь полное непонимание.

– Впервые слышу. Из женщин он только тебя и упоминает. А вот фоток не показывает, кстати. Почему? У него что, нет твоих фоток?

– На фига они ему? – единственный вариант, приходивший в голову самой Татьяне, являл собой заготовку плаката «Их разыскивает милиция».

– Ну как же! Батя в этом плане прям маньяк. Все, что нравится, фотографирует всегда, – радостно пояснил пацан.

– Значит, не особо нравлюсь, – пожала плечами русалка.

– Да нет же! Очень нравишься! – От эмоций мальчик перекувыркнулся через диван и шмякнулся рядом с ней. – Он ведь столько рассказывал. Ты чудовище победила, когда жила в море с сестрой. И кофе у тебя чудовищный. И драки ни одной не пропускаешь. И гоняешь так, словно в твоей вселенной тормоза не придумали. И ты очень-очень-очень красивая, если заткнешься.

В представлении русалки все это слабо походило на комплименты. Она снова пожала плечами:

– Он тоже ничего, если заткнется.

Ганбата буквально расцвел. Хоть Татьяна и не была специалистом по детям, но прекрасно понимала, что внезапная радость предвещает исключительно проблемы. Не ошиблась. Чуть ли не светясь от счастья, парень выдал:

– Вот оно чё! Так ты его любишь!

Если до этого русалка хотела оказаться в каком-нибудь другом теле, желательно без похмелья, то теперь уже похмелье пожалело, что делит тело с Татьяной. Плед с котятами словно взорвался, сильная рука ухватила парня за грудки, протащила по комнате и буквально вдавила в панорамное окно. Красивое лицо женщины исказилось до неузнаваемости, на долю секунды лишившись всякого намека на человечность и ощетинившись мелкими рыбьими зубами. Ганбата и не пытался хоть как-то сопротивляться, только непривычно серьезным голосом произнес:

– Это было крайне бестактно с моей стороны. Прошу прощения.

Черные глаза чудища постепенно обрели зрачки, черты лица утончились, и русалка, успокоившись, отпустила парня. Прошла обратно к дивану и завалилась на него, теперь уже накрывшись пледом с головой. Ганбата осторожно присел рядом и положил руку туда, где под одеялом скрывалось ее плечо.

– Злишься, что мы вампиры, да?

– Нет. Просто злюсь, – и, немного помедлив, добавила: – Все время злюсь, и порой меня заносит. Извини.

– Да я и сам не тактичнее тарана. – Парень задумчиво поправил на русалке плед. – И тоже наверняка злился бы, если бы папа делал вид, что мы с ним чужие. Но он тобой дорожит. Взаправду.

Помолчали. Русалка наконец-то вынырнула из-под пледа и смотрела в потолок, вампиреныш – на свои кроссовки.

– И вообще, я с тобой подружиться очень хотел, а не обидеть.

– Забавная вы семейка. Один в вампиры зовет, другой хочет дружить…

Ганбата воспрянул духом:

– Видишь! Он тебя…

– Нет, пацан, – отрезала Татьяна. – Ему просто скучно.

– Неправда! Не стал бы он от скуки рисковать. Папе-то даже злиться нельзя, а уж такой финт ушами деда в жизни не простит. Деда Ваня ему вообще все запрещает, кроме работы.

– Деда Ваня?

– Папин папа. Иван Карлович.

– А, этот сучий потрох.

– Вы знакомы? – испугался парень.

– Лично, слава богу, нет.

Ганбата помолчал еще немного и печально подытожил:

– Папе можно только работать, иначе деда его убьет. И меня заодно.

– Хренасе у вас порядки.

Да уж, вот тебе и желанное бессмертие. О вампирах Татьяна знала мало, благо их вид всегда держался особняком и жил исключительно собственными проблемами. Но даже тех крупиц, что были доступны русалке, хватало на главный вывод: сказками тут и не пахло. Пахло полным отсутствием перспектив на личном фронте.

Сон в гробах, непереносимость крестов или чеснока имели мало общего с ушлыми дельцами, к которым она привыкла, и явно были налипшими за века суевериями. Как помнилось Татьяне по урокам Тимофея Ивановича, много тысяч лет назад что-то – метеорит ли, материнский ли корабль, или магия какая, сейчас и не узнать – занесло вампиров на очаровательную голубую планету с крайне суровыми для их формы жизни условиями. Загвоздка была в том, что вампиры питались вовсе не кровью. Они улавливали солнечные лучи и перерабатывали их энергию. Интенсивное же воздействие оных, а особенно прямое попадание на вампирские клетки, приводило к перегрузке, та – к высвобождению большого количества тепла, а оттуда до самовозгорания и, как следствие, смерти уже рукой подать. Поскольку новый дом буквально купался в солнечном свете, вампиры обречены были веками вести крайне затворническую и нервную жизнь. Которая, кстати, тоже оказалась весьма непроста.