Одержимость справедливостью

— Ну, хорошо, с другой стороны подойдём. Только не перебивайте меня. Вас возмутил образ якобы вашей дочери. Вы даже не сомневаетесь, что она вот так раздевалась, что у неё какая-то уже взрослая, неизвестная вам жизнь. Так ведь? Вот в этом всё и дело. Вы поверили карандашному рисунку больше, чем собственной дочери. Он управляет вашими мыслями, владеет вами. Нами, понимаете? Он может сделать всё, что захочет. И вы, поверите ему, а не собственному ребёнку. Он это сделал за 10 минут! В рисунке гипнотическая сила. Вы волнуетесь потому, что это коснулось вас, вашей семьи. Другие смотрят молча, но чувствуют то же, что и вы. Вы все видите то, что он вам показывает, то чего на самом деле не существует. А вы верите, что это — настоящее, что это — есть. Понимаете?

Возникла пауза, все замолчали.

— Посмотрите, как прекрасна эта девушка, — продолжал дядя, — Сколько в ней жизни, как лукаво блестят её глаза. Смотрите, она сейчас что-то скажет…. Чёрно-белый рисунок. Краски добавляет собственное наше воображение.

— Да, я бы согласился, но почему она голая? Зачем? Я после этой картинки, стесняюсь смотреть на собственную дочь.

— Вот именно, я об этом и говорю. Воздействие каково? Клочок бумаги, как всех переполошил.

— Да бросьте Вы, дядя. Это — эффект порнографии. Не при Танечке будет сказано, животный инстинкт. Скабрёзные картинки!

— Танечка, ты бы вышла, тут взрослый разговор, — попросил дядя.

— Нет уж, я уже не ребёнок, — возмутилась Танечка, — я сама художник, вернее хочу им стать. Я хочу понимать! Пожалуйста, говорите при мне.

— Ну что родители, дочь выросла? Как думаете, можно при ней взрослые вопросы обсуждать?

— Выросла! Выросла! Тринадцать лет было, все говори ли, — как ты выросла, как ты выросла…. А сейчас мне почти восемнадцать!

Родители молча переглядывались между собой, не зная, как реагировать.

— Вот скажите честно, положа руку на сердце, что первое приходит на ум, какие эмоции, когда Вы смотрите на этот рисунок? Тот самый инстинкт, или что-то ещё?

Папа ответил не сразу, как будто не решался говорить при всех. Взглянув на Танечку, отвернулся, чтобы она не видела его лица, и тихо сказал,

— Восхищение. Восхищение, было первым, что я почувствовал. Как прекрасна моя дочь, подумал я. И ещё, грусть от того, как неумолимо и стремительно летит время. Совсем недавно, такой была её мать….

— Вот видишь, а ты, порнография! Посмотри внимательнее, тут все линии пересчитать можно, их совсем немного. Карандашный рисунок, почти набросок, но каково воздействие…

— А ведь и правда, совсем мало линий. Совсем простой рисунок, — подтвердила мама.

— Распущенная, блудливая наглость, — подумав, снова пошёл в атаку папа, — взгляд-то, как она смотрит.

— Вот именно, её взгляд привлекает внимание! Кстати, он неслучайно показал её обнажённой. Это дополнение к её самоуверенному взгляду, как доказательство, красавица знает себе цену. Тут, сильнейшее женское начало показано. Девушка — прекрасна! Успокойтесь, это не ваша дочь. Это другой образ. Ваша дочь скромница и отличница. А это искусство, понимаете? И заметьте, несмотря на откровенность изображения, соблюдена некая деликатность, никакой пошлости. Но лицо, лицо! Потрясающе! Этот парень может всё. Рука Бога! Ох, как хотелось бы увидеть его зрелые работы, которые он ещё напишет. Жаль, не доживу, наверное.

— Дядя, — Танечка называла дядей того, кто по сути, был её двоюродным дедушкой, — Вы такую тут философию завернули. Мы говорим об этом дольше, чем он рисовал. Ему просто некогда было думать об этом. Это просто рисунок, может, случайно удачно получилось.

— Да, деточка, гении они такие. У них не так, как у нас. Если вы будете спрашивать его, он ничего объяснить не сможет. Он сам не знает, почему так делает. Как будто в нем живёт некий демон, который вдруг просыпается и выходит наружу.

— Дядя, вы только что говорили, «рука Бога». А сейчас, демон?

— Ой, да не цепляйтесь вы к словам. Поймите, есть что-то неподвластное простым смертным. На лекции студентам я такое конечно не скажу. Студенты должны верить, что каждый из них гений. Нужно лишь старательно учиться. У нас же конкурс по 20 человек на место. Одни те же абитуриенты по нескольку лет поступают. Мы отбираем лучших. Поверьте, все они будут хорошими художниками. Они будут очень востребованы. Но, хороший, даже лучший, и — гений! Между ними пропасть. Хотя не сразу заметишь, как алмаз среди камней, нужно присмотреться.

— Дядя, Вы его никогда не видели, и уже гением назначили, за одну только картинку, — снова засомневался папа.