Одесса на кону

Мы вышли на обочину дороги, наша машина была впереди, метрах в десяти.

– Слева. Не смотри туда.

«Нива» вернулась. Стояла носом к нам на противоположной стороне дороги, метрах в ста. Это уже не слежка, это открытое преследование. С целью показать, кто тут хозяин.

Ладно, посмотрим.

– Проверим?

– На хрен. Иди к машине, я за тобой…

Когда мы подошли вплотную к машине, задняя дверь «Нивы» резко распахнулась.

– Ложись!

Бахнуло ружье, потом еще раз. Я перекатился, выхватив пистолет, но «Нива» уже уходила.

– Вот же… Догоним?

– Легче, в колесо попали.

Интересные дела. Я обошел машину, первый выстрел пошел выше крыши, второй порвал скат, но там вставка пулестойкая, доедем потихоньку. На покушение не похоже, как будто бы предупредить хотели. Интересно только – кто именно. И о чем…

Одесса

19 августа 2016 года

Ночь я провел в номере с приставленным к двери стулом и пистолетом под подушкой. Становлюсь параноиком.

Утром заехал в экспертно-криминалистическое управление. Там в якобы решенное дело Курченко – Морбида вбили еще один гвоздь. На крыше я взял на анализ подногтевое содержимое Морбида, с правой руки и с левой. А сегодня мне дали результат анализа: крови не обнаружено. Вообще. Тогда у меня вопрос: как это он нанес одиннадцать ударов ножом сопротивляющейся Курченко, и при этом ни визуально на руках (я смотрел в свете фонаря, правда, без реактивов), ни под ногтями – совсем не осталось следов крови? В перчатках был? А где перчатки? И где сам нож?

В штабе ЧВК, охранявшей наш отель, мне передали конверт – его оставлял для меня Васыль. Там было указано место и время.

Место встречи было гаражным кооперативом на Левитана. Место это было совершенно не одесское, улица, которая к нему вела, была убита наповал, несмотря на жару, – в ямах на дороге была вода. Сами гаражи были одинаковыми, с воротинами зеленого цвета. У некоторых был надстроен второй этаж, стояли кондиционеры.

Васыль стоял один около гражданской машины – у него была «Лада-шестерка» темно-синего цвета – и пил пиво из банки. На руках, как я заметил, несмотря на жару, темные стрелковые перчатки. Напарника не было.

– Пиво пить на службе запрещено, – сказал я, – облико морале.

Васыль не ответил.

– Узнал что-то о Морбиде?

Васыль поставил пиво на капот.

– Короче, не надо бы вам это говорить…

– А чего так?

– Да москаль потому что!

– Вот спасибо…

Васыль посмотрел на меня.

– Все равно за побратима мстить надо, москаль, не москаль – все мы теперь зараз. Короче, узнал я, что можно было. Этот Морбид – снайпером он никогда не был. Хотя стрелять умел, наверное.

– А кем он был?

Васыль помолчал, перед тем как ответить:

– Была такая с…а. Полковник Пивовар. С…а конченая…

– …

– Он был комбатом двадцать пятой бригады. Работал в секторе С. Про него разговоры конкретно нехорошие ходили…

Васыль снова замолчал.

– Какие? – спросил я.

– Якие… такие. Подумай сам, такса за пропуск одной фуры – сотка. Сотка гривен. Если сигареты, то две сотки, водка – сто пятьдесят. За день с одного поста четыре-пять лимонов собрать вполне реально. А если брать всю зону ответственности бригады – это до полуляма в день. Только уже долларов. Это только с машин. А есть еще потяги…[23] уголь, жрачка, лес. Вот и прикинь, какие там бабки крутились и на что за них можно было пойти…

Да уж прикидываю…

– Этим все занимались, – продолжил Васыль, – но по-ризному. Кто брал, но хотел людыной остаться. Сам посуди, государство не кормит, не дает ничего. Думаешь, эти волонтеры – они просто так, что ли, работали? Ага, щас. Хочешь жить, умей вертеться. Закажешь – тебе привезут. Броник – не деревянный, как у нас, а натовский, настоящий, или русский там, тоже хорошие. Форма – не гелетеевка[24], а нормальная, британская МТП, там… Край, если кто-то в русской цифре ходил. Ботинки нормальные, а не то, что выдали. Пожрать, лекарства, там. Аптечку… Знаешь, сколько аптечка стоит нормальная? А хочешь жить – покупаешь у волонтеров. За какие угодно деньги – жизнь все равно дороже…

Я молчал.

– Осуждаешь?

– Я там не был. Права не имею.

Васыль тяжело вздохнул:

– Вот поставили тебя на блок, жрать не привезли, люди волком смотрят. Завтра жив будешь чи ни – не ведомо. Машины, фуры, потяги – они все равно пойдут, а так, купишь, что тебе надо, все, что потрибно, привезут. Але кожный по-своему себя вел. У нас нормально… С фур брали, с грузовиков, а мирняк так пропускали, завжди потрибно людиной залищатися. А были такие, кто над людьми издевался, сумки высыпал, кто и расстреливал. А кто и побратимам в спину стрелял…

– …

– Короче, были люди, которые у этого Пивовара были что-то вроде личной бригады. Не только из армии, были из «Правого сектора» в основном. Пивовар им платил, а они с кем надо – разбирались. Возбухнешь – подорвешься на дороге или из засады расстреляют. На ту сторону, если надо, ходили, договаривались с сепарами. Сепарам тоже кушать охота. Там как было – приехала, скажем, мобильная группа или СБУ. Опа – и тут же сепары начинают обстрел. Я сам не раз такое бачил…

– …