Одесситки

Девочки одна за другой подошли сначала к бабушке, её поцеловали, потом маму, а потом и тётю Надю, пожелав ей почаще их навещать, ещё раз поцеловали за новые ботиночки, убежали в свою комнату. Оставшись одни, женщины молча сидели, каждая думала о своём. Первой не выдержала Нанюш: так хочется ещё пожить, узнать, что же будет дальше?

— А кто его знает, что будет дальше, лишь бы не было войны, — тихо ответила Надежда и спохватилась. — Девочки, мне пора, а то пропущу ещё свою персональную карету.

Любовь Николаевна вызвалась её проводить. Издали они увидели приближающийся трамвай, он был последним и, на удивление, полным в столь поздним час. Все сидели молча, наблюдая, как бежит женщина по мокрым скользким булыжникам, спотыкаясь, и даже переживали: ну зачем она так бежит, минутой больше, минутой меньше, подождем.

— Ох, Надежда Ивановна, мы уже думали, что вы перед нами уехали, — поприветствовала её знакомая вагоновожатая, — но я бы все равно позвонила и подождала. Вы опять всё с книжками. Надька ещё замуж не собирается?

— Пока нет, а как институт закончит, так кто его знает. Пора уже, я против не буду. Завтра выбросим в продажу ботиночки, недорогие, но красивые, ленинградские. Я вам несколько чеков выписала, в кассе отложены. Вас Дорка пропустит с ними. Не опаздывайте, в два часа приходите, иначе через спекулянтов не пробьётесь.

— Надежда Ивановна, родненькая, что бы мы без вас делали? С нашими доходами голыми и босыми ходили бы. Надька уже дома, мы её предыдущим рейсом привезли, не спешите, идите, мы покараулим.

В этом году Вера Борисовна и Надька заканчивают институт. Обе оставаться в магазине работать не собирались. Вере Борисовне предлагали руководящую работу и в главке, и в райкоме партии, но она наотрез отказалась. Пойдет на любое предприятие простым инженером, с нее торговли хватит, сыта по горло. Надежда Ивановна и другие сотрудницы ждали этого часа с ужасом, придет новая метла — всех выметет.

Удивительно, но одна Дорка плевать хотела на всех: чего мне терять, полы мыть везде возьмут. Меня в гастроном от Пассажа несколько лет уже сватают, даже на «руководящую» должность — керувать уборщицами. Вот так-то. А может, ещё и лучше будет. Вера последний год вообще не работает, то она на сессии, то на дипломной практике, а теперь ещё и госэкзамены. Появляется в магазине, как ясное солнышко. Раз решила уйти — уходи. А то припрётся к концу рабочего дня порядок наводить. Ходовой товар её не интересует. А жить-то надо и план выполнять — тоже надо. А как? Только у Надьки с Любкой да у неё, Дорки, душа за дело болит. Они сами без Верки крутятся.

Дорку в главке в шутку называют «директор Дора». И девчонки с планового, торгового отделов, да и с бухгалтерии с ней напрямую обо всём договариваются. Поэтому она сама решает многие вопросы, Бог мозгами не обидел, да и памятью. Все цифры у неё не на бумажках записаны, а в голове держатся. Вовку она тоже пристроила в ремесленное училище, на электрика выучится и то хорошо. А там видно будет. Во дворе ни с кем не водится. На её вопросы, где был, ответ один: на море ходил. Так она теперь и не спрашивает. Пришел, поел, да и ладно. Вроде и новый участковый от него отстал. К мастеру в училище потихоньку подходила, спрашивала, как Вовка её, так вроде тоже всё в порядке, похвалил: башка у парня варит, смышлёный, не ленивый, немного задиристый, но это в армии у него в момент выбьют.

Как-то вечером она увидела его под воротами с девчатами, покуривал, анекдоты травил, словечками блатными щеголял — выступить, показать свой форс — на это он мастер! И в кого он такой уродился? Дорка старается, как может, приодеть его не хуже других, да и кормятся они теперь не то что раньше, колбаска и сыр не переводятся. Лёвка не оставляет надежду её сосватать, всё пытается с кем-либо познакомить, но она ни в какую. Не дай Бог, к её Вовчику отчим будет плохо относиться, и вообще, зачем ей чужие кальсоны стирать и все эти цурысы. Хватит, один раз попробовала, не забудет в жизнь. Привыкла одна лямку тянуть, зато никому ничем не обязана. Только бы силы хватило сына на ноги поставить, и больше ей ничего не надо. Витеньку, её единственного мужа, ей никто не заменит. В её памяти он навсегда молодой, любимый и весёлый. Она его любит и будет любить вечно.

За своей думкой Дорка не заметила, как в магазине объявилась Вера Борисовна. «Можешь поздравить меня, Дора Моисеевна, экзамен на пятерку сдала, еще два — и все, диплом. Уйду от вас. Тебе бы тоже подучиться, ты же хваткая, не вечно же в уборщицах ходить».

«Зачем она такое говорит, — расстроилась Дорка, — знает же, с моей пятой графой на пушечный выстрел к материалке не допустят. С меня хватит, что меня в главке директором называют».

МОЯ ЮНОСТЬ