Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там

Потом их отношения перестали бы быть секретом: Церинт снова стал бы Марком Альбином и после свадьбы оставил бы работу у претора. Он стал бы работать у ее отца как его зять и потенциальный преемник. И все это, всю их будущую жизнь Церинт променял на какую-то рыженькую потаскушку!

Миирия достает свой libellus (дневник). Теперь вместо теплого, полного тоски письма, которое передало бы ее любовь, будет холодное, отстраненное послание, которое расставит все точки над i. Сам libellus состоит из двух тонких деревянных дощечек, соединенных бечевкой. Внутренняя сторона каждой доски покрыта слоем воска. Мирия использует остроконечный стилус, чтобы процарапывать буквы по воску. Оттого, что она писала свои любовные послания на воске, а воск по-латински – cerinthus, Альбин и получил свое кодовое имя. (Очередная идея, позаимствованная у Сульпиции.)

Альбин на самом деле – полуграмотный деревенщина, который никогда не стал бы читать стихи для удовольствия (насколько же очевидными кажутся теперь его недостатки!), поэтому нет никакого вреда в том, чтобы скопировать письмо целиком прямо из стихов Сульпиции. Ее прощание с возлюбленным было утонченным и достойным, но все же довольно едким – точно таким, как хотелось бы Миирии. Она начинает писать, так глубоко вонзая стилус в воск, что царапает древесину. Так не пойдет. Видно, что ее эмоции выходят из-под контроля. Нагрев плоское закругленное лезвие над свечой, она разглаживает воск и снова начинает писать:

Мне приятно, что ты со мною себе позволяешь

Вольность такую, чтоб мне с верой слепой не упасть.Пусть помышляешь ты больше о тоге и пряхе убогой,Чем о Миирии, что Миирия Марского дочь.Те озабочены мной, которым больна она очень,

Чтоб я из знати такой к темному ложу не шла.

Миирия перечитывает написанное. Это, конечно же, четвертое стихотворение Сульпиции, за исключением одной строчки. Фразу «о Сульпиции, что знатного Сервия дочь» она заменила на слова «о Миирии, что Миирия Марского дочь». Жаль, потому что оригинальные слова Sulpicia Servi Filia наполнены весом монументальных надписей, величием древней знати. Дочь торговца перцем просто не может сказать о себе ничего подобного. А вот предыдущие строки пришлись очень кстати и намекают, что новая возлюбленная Церинта – не просто неблагородная, а проститутка (из женщин только они в Риме носят тоги).

Миирия испытывает особое мрачное удовлетворение, связывая две дощечки концами бечевы. Она представляет себе, с каким удовольствием Альбин обнаружит письмо, думая, что это очередное милое стихотворение от его обманутой дурочки. Но какой ужас, какое отчаяние охватят его, когда он поймет, что потерял ее окончательно и бесповоротно!

А потом Миирия вспоминает, что не только Альбин потерял ее, но и она тоже потеряла его. Она бросается на подушку и вновь принимается плакать.

Пятый час дня

(11:00–12:00)

Каменотес работает над императорской усыпальницей

С трех до пяти занимается Рим

               различной работой.

Марциал. Эпиграммы, 4.8

Дела привели претора на Марсово поле, и служанка Миирии отправляется в этот район, где римляне обычно упражняются и отдыхают, чтобы передать молодому человеку из преторской свиты последнее письмо.

Пробираясь по переполненным улицам, служанка размышляет о том, как сильно сократилось пространство для отдыха и занятий спортом со времен Республики. Там, где когда-то было чистое поле, теперь все застроено монументами, зданиями, гробницами и храмами. Здесь, например, высится один из тех подарков Адриана городу, которые переживут века, – великолепный купол перестроенного императором Пантеона, храма в честь всех олимпийских богов.