Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там

У каждого часового мастера свой подход к проблеме неустойчивости часов, как и почти к любой другой профессиональной задаче (скорее сойдутся во мнениях два часовщика?..). К примеру, Альбин, часовщик, который делает часы для отца Копы, принадлежит к школе притока, то есть его приборы измеряют время по количеству воды, которая втекла в резервуар. Этим часы Альбина отличаются от тех, которые он называет «неуклюжей псевдомеханикой». Они определяют время по количеству воды, которое вылилось из контейнера. В действительности обе системы имеют преимущества и недостатки, и оба типа часов распространены одинаково широко среди тех, кто вообще ими пользуется. Большинство людей предпочитают смотреть на солнце и определяют время приблизительно, руководствуясь здравым смыслом.

В этом одна из причин редкости водяных часов. Какой смысл быть единственным во всей округе человеком, знающим точное время? Однако водяные часы – не просто прибор для измерения времени. Тот, кто может себе позволить роскошный, искусно изготовленный сложнейший механизм, занимает особое положение среди своих знакомых. Например, отец Копы при помощи часов сможет судить, кто из его товарищей по игре в мяч пришел рано, а кто опоздал на дневные занятия. Таким образом, требования заказчиков могут быть довольно специфическими, и Альбину приходится подробно беседовать с клиентами, чтобы определить точное назначение часов и понять, какие колокольчики и свистки в них нужно встроить.

Один из рабов Агамемнона испугал нас окриком.

– Как, – говорил он, – разве вы не знаете, у кого сегодня пируют? У Трималхиона, изящнейшего из смертных; в триклинии у него стоят часы, и к ним приставлен особый трубач, возвещающий, сколько часов жизни безвозвратно потерял хозяин.

Петроний. «Сатирикон», 26[48]

Копа, кажется, решила подарить своему отцу часы с циферблатом. Это махина размером с платяной шкаф. В центре у нее встроенный цилиндр, с помощью которого прибор и показывает время. Каждый день на рассвете часы негромко звенят, напоминая владельцу, что нужно повернуть встроенный циферблат на одно деление. По краю циферблата просверлено триста шестьдесят шесть отверстий, причем каждое следующее немного больше предыдущего. От зимнего до летнего солнцестояния циферблат нужно вращать по часовой стрелке, чтобы меньше воды втекало в измерительный барабан и, таким образом, больше времени уходило на «заполнение» каждого часа. Если поворачивать циферблат против часовой стрелки, то ко дню зимнего солнцестояния вода будет литься в барабан потоком, а часы коротких зимних дней – пролетать незаметно. Так работают сто восемьдесят три отверстия на одной стороне циферблата. Отверстия с другой стороны измеряют ночные часы, и, хотя они могут быть намного больше или намного меньше соответствующих им «дневных», сумма диаметров двух противоположных отверстий всегда одинакова.

Кроме часов с циферблатом, Копа и Альбин долго обсуждали еще один вариант: конусные часы. Такие часы используют в муниципальных учреждениях, где снижение затрат на эксплуатацию прибора заботит заказчиков сильнее, чем его компактность. Конус помещают в большой резервуар, и большого количества воды достаточно, чтобы целиком заполнить меру, соответствующую короткому зимнему дню. Но в самые жаркие дни лета (римляне называли их dies caniculares – буквально «собачьи дни») уровень воды опускается до основания конуса, конус занимает большую часть резервуара, и считать медленно текущие часы помогает лишь жалкая струйка.

Другое решение проблемы, возникающей из-за меняющейся длины часа, описывает Витрувий в трактате «Об архитектуре», написанном почти столетием ранее: