Джеймс Шапиро

Один год из жизни Уильяма Шекспира

1599

^{Перевод с английского Елены Луценко}

От автора

1599 год выдался для елизаветинцев непростым — ирландское восстание, новая угроза испанского вторжения, начало рискованной Ост-Индской кампании, мучительное ожидание смены монарха (королева была бездетна). Лучшим утешением для елизаветинцев в ту пору стали театры, и, конечно же, они сразу полюбили Глобус. «Англичане проводят время в театре и там же узнают о событиях заграницей», — писал Томас Платтер, швейцарский путешественник, посетивший Англию в 1599 году и посмотревший в Лондоне несколько спектаклей. Английским драматургам было что сказать зрителю, — а Шекспиру, пайщику Глобуса, в особенности, — именно в это время он обретает творческую зрелость. В 1599-м драматург закончил «Генриха V», написал «Юлия Цезаря» и «Как вам это понравится» и приступил к «Гамлету». Эта книга — о том, что случилось в жизни елизаветинцев в 1599 году и каких высот достиг тогда Шекспир. Творчество Шекспира неразрывно связано с современностью — говорить о его произведениях вне контекста эпохи так же бессмысленно, как изучать елизаветинскую эпоху без шекспировских пьес. Шекспир и его труппа — сами по себе, — «обзор и краткие летописи века» («Гамлет», II, 2; здесь и далее перевод М. Лозинского).

Банальное утверждение, что пьесы следует интерпретировать в контексте эпохи, не вызывало бы вопросов, если бы речь шла о Еврипиде, Ибсене или Беккете. С Шекспиром не все так просто. Лишь недавно его перестали считать поэтом, опередившим свой век и писавшим, по мысли Сэмюэла Колриджа, так, «как если бы он был с другой планеты». А ведь именно такое отношение к Шекспиру укоренилось после издания Великого Фолио. Его составители — Джон Хеминг и Генри Кондел, — современники Шекспира, актеры, работавшие с ним бок о бок, начиная с середины 1590-х гг. Они прекрасно знали, в какой последовательности Шекспир писал пьесы, за исключением разве что самых ранних, ведь большую часть сознательной жизни Хеминг и Кондел отдали шекспировскому репертуару. Тем не менее они все-таки использовали в Фолио жанровый принцип — комедии, хроники, трагедии (при этом некоторые пьесы, например, «Цимбелин» и «Троил и Крессида», явно не вписывались в концепцию составителей). Однако даже внутри разделов составители не задумались о хронологии — к примеру, комедии открываются «Бурей», одной из поздних пьес Шекспира.

Пройдет больше полутора веков, прежде чем Эдмонд Мэлоун, первый исследователь творчества Шекспира, задастся вопросом о хронологии его пьес. Надо сказать, среди шекспироведов до сих пор на этот счет нет согласия, особенно в отношении раннего творчества Шекспира. Если считать Шекспира гением, существующим вне времени, утверждение Бена Джонсона о том, что Шекспир принадлежал «не только своему времени, но всем временам», выглядит вполне закономерным. Но ведь в то же самое время Джонсон называл великого собрата по перу «душой своего века». Джонсону совершенно не казалось, что он сам себе противоречит, — Шекспир вечен именно потому, что затрагивает насущные проблемы современности. Шекспир, разумеется, знал, что делает, — цель лицедейства, писал он в «Гамлете», «держать как бы зеркало перед природой; являть добродетели ее же черты, спеси — ее же облик, а всякому веку и сословию — его подобие и отпечаток» (III, 2).

Исследователей, не связывающих творчество Шекспира с его эпохой, тоже можно понять, ведь нам сравнительно немного известно об этом человеке и его времени. И, тем не менее, чтобы рассказать о творческом пути Шекспира с 1588 по 1613 год (целых двадцать пять лет в профессии!), потребуется не одна книга. Раскроем ли мы когда-нибудь тайну шекспировских текстов? Изучить сотни хроник, пьес, поэм и новелл, которые он прочитал, прежде чем сочинить свои произведения, — задача практически непосильная. О традициях шекспировской эпохи нам также пока известно довольно мало. Меж тем культура елизаветинцев представляет большую ценность — нам в наследство достались ее самые разнообразные идеи: от размышлений о природе человеческого «я» и сексуальности до осмысления того, что такое нация и империя.