Один из нас

– Слово, которое мы традиционно используем для обозначения заболевания, известного в обиходе как «чума», – пояснил он скучающему классу. – «Тератология», в свою очередь, означает изучение врожденных аномалий. Правительственное учреждение, основанное, чтобы надзирать за чумными детьми, носит название «Бюро тератологических исследований». Никто не ожидал, что эти дети проживут дольше нескольких лет. Мы считали их калеками, неспособными к существованию. Будущее показало, что мы ошибались.

Эми бросила взгляд на Джейка: тот смотрел на пустующую парту Арчи Гейнса, словно размышляя над глубочайшей загадкой. Она часто жалела, что не может знать, о чем он думает, но на этот раз угадать его мысли было несложно.

Джейк ненавидел драться. Однако ему предстояло драться снова.

Мистер Бенсон стер слово «ТЕРАТОГЕНЕЗ» и написал вместо него «МУТАГЕНЕЗ».

– Вот слово, которое нам следовало бы использовать, – продолжал он. – Эти дети не являются генетически дефективными, просто они отличаются от нас. Заболевание изменило их гены, результатом чего явились существа, которые одновременно и являются, и не являются людьми. Говоря о генах, мы имеем в виду ДНК – программу, заложенную в нашем теле, которая определяет протекающие в нем химические процессы.

Никто из знакомых Эми девочек не сводил друг с другом счеты так, как мальчишки. Они вели свои битвы словами, а не кулаками, и изо всех сил старались как-то поладить. Девочки выражали свои эмоции в разговоре; мальчишки претворяли их в действие. Тем не менее именно девочек почему-то считают эмоциональными.

«ДНК + КАТАЛИЗАТОР», – написал на доске учитель.

– Как удалось выяснить ученым, тератогенез взаимодействует с бездействующим блоком этой программы, как бы пробуждая его, – сказал он. – После чего такой блок перепрограммирует развитие эмбриона, вызывая значительные случайные отклонения.

По-видимому, мальчишкам просто нравится бить друг друга, размышляла Эми. Странно, что Джейк, который был как будто продолжением ее самой, тем не менее во многих отношениях оставался совершенным незнакомцем. Она всегда знала, что думает и чувствует Мишель, но с Джейком это не работало.

– По мере того как эпидемия распространялась, устойчивость таких отклонений возрастала, – продолжал мистер Бенсон. – Заболевание словно бы училось на собственных ошибках. Спустя короткое время оно начало давать жизнеспособное потомство. С научной точки зрения это настоящее чудо. Это просто восхитительно! Активный генетический фактор, который порождает новые, уникальные формы жизни! Подобно нам, каждый из чумных детей – единственный в своем роде, только к ним это относится еще больше.

Странно, что она может любить парня, которого на самом деле, если быть откровенной, совсем не знает. Это было так же странно, как и то, что Джейк с Арчи ненавидят друг друга настолько, что готовы драться, хотя они с третьего класса почти не общались.

Но самое странное – это любить парня, с которым она не может быть честной относительно себя самой. Она вынуждена ему лгать, потому что он ей дорог.

«ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ВОЗБУДИТЕЛЕМ?» – написал мистер Бенсон.

– Прежде всего, определимся с понятиями, – сказал он. – Тератогенез. Штамм сифилиса, устойчивого к антибиотикам и распространяющегося с такой же легкостью, как папилломавирус. Однако, в сущности, дело не в этом. Это заболевание имеет лишь одно действие, а именно: запускать генетическую программу, которая содержалась в нашем ДНК многие тысячи лет, если не дольше. У тех, кто ему подвергся, меняется сама структура генома. Генетический материал, который мы вырабатываем во время полового акта, становится крайне контагиозным и активным. Подобно этим детям, мы по-прежнему остаемся людьми, и тем не менее…

Постучав в дверной косяк, в класс заглянул директор и сделал знак мистеру Бенсону, приглашая его выйти поговорить с глазу на глаз. Учитель положил кусок мела на доску и отряхнул руки.

– Я сейчас вернусь.

Класс тут же загудел.

– Хей! – сказала Эми.

– Хей, – уныло отозвался Джейк.

– Почему ты не можешь просто отказаться от всей этой вражды?

Джейк наклонился к ней, свирепо перекосив лицо:

– Вчера меня толкнул Дэн Фулчер. В туалете, когда я стоял перед унитазом. Это джунгли, и здесь такие законы.

– Просто мне очень не нравится видеть тебя таким, вот и все.

– Мне придется снова драться с Арчи, и на этот раз я должен буду отделать его как следует. Надавать ему так, чтобы он даже не думал больше меня доставать. А заодно показать всей школе, чего я стою. Все очень просто.

– Все парни такие идиоты! Почему бы вам просто не помириться?

Директор ушел. Мистер Бенсон вернулся в класс и поднял руки, призывая к тишине. Ученики сделали вид, будто ничего не заметили, надеясь успеть переброситься еще парой слов.

– А ну успокойтесь! – крикнул он.

Дети выпрямились на своих стульях, мгновенно затихнув, словно воды в рот набрали. Мистер Бенсон никогда не кричал.

– Благодарю, – сказал он. – Произошла непредвиденная ситуация. Школа закрывается до дальнейших распоряжений.

Роб Роуленд тотчас поднял руку:

– Сэр, что-нибудь случилось?

– В Доме произошел инцидент.