Один Из Шестнадцати

Дорман спешно отправил несколько раз слово «ловушка» надеясь, что Ник успеет остановить своих сотрудников, но, как показали дальнейшие события, было поздно что-то предотвратить. Сотрудники-силовики, которых прислал ушлый посол, были не просто настроены на силовые действия, они были вооружены. Само собой, нелетальным оружием, американцы в этом деле большие придумщики, просто разгуливать по русским городам с боевым огнестрелом дураков все же не было. А так, если поймают, можно отмазаться — мол, что вы, мы же не звери какие, убить никого не хотели!

Несмотря на расстояние в добрых двести метров, Дорман все прекрасно видел. Правда, ему потом пришлось очень долго соображать, что же именно он видел. Приближаясь, он включил планшет на запись, чтобы хоть какие-то материальные свидетельства остались, в случае чего… Разумеется, фиолетовые вспышки парализатора, далекого потомка старинных полицейских шокеров, ни с чем не перепутаешь. Последствия, впрочем, несколько отличаются — болевой шок и рвота, если с одного попадания. А если с двух, то тут от крепости организма зависит, если не повезет, то можно и с обширным инфарктом богу душу отдать.

«Боевики» всадили в этого «верзилу» шесть зарядов, и все без видимого эффекта. Только этого факта было достаточно, чтобы минут пять щуриться, недоверчиво протирая глаза. Вероятно, палили до последнего, а потом «бугай» просто остановился. Он даже не поднял рук, магических пассов не выписывал, пентаграмму в воздухе не рисовал, но при этом ребята Ника воробушками вылетели из своих укрытий и, смачно треснувшись друг о дружку, остались лежать неподвижно. В том, что они живы, Дорман не сомневался, особенно после того, как «здоровяк» деловито склонился над незадачливыми «ловцами», явно намереваясь приступить к экспресс-допросу…

Для отставного адмирала Дормана эти незнакомые ему сотрудники посольства, безымянные «боевики», были просто боевыми товарищами, соотечественниками, которых следовало выручать из беды. Для воевавшего не на жизнь, а на смерть человека этот шаг был естественным, как дыхание. Просто так надо, и все! Он не раздумывал ни секунды и принял решение любым способом отвлечь «верзилу» на себя, хоть на несколько мгновений отсрочить экзекуцию, дать ребятам шанс! Может, местная полиция нагрянет и всех повяжет… Глупость с точки зрения секретности, но по крайней мере, это переведет проблему в область дипломатии, а не уличных перестрелок… А дипломаты договорятся, и не в такие времена им это удавалось…

Но ничего сделать Дорман не успел, только сделал решительный шаг вперед… а дальше все произошло слишком быстро. Пластиковая звукоизолирующая секция «трубы», в которой пряталась железнодорожная ветка с резким щелчком слетела со своих креплений и с завидной точностью сшибла «верзилу» с ног. Из проема хлынул дым, но какой-то неправильный, слишком густой. Если сейчас в «трубе» был поезд и он загорелся, то картинка не очень соответствовала. А потом из проема вылетело еще что-то… или кто-то. Дымовая завеса, что ни говори, была знатная, но Дорман был уверен, что какая-то призрачная фигура метнулась к «посольским» и рывком подняла их на ноги. Оба шатались, но не падали, а потому получили по приличному тычку в ту самую сторону, откуда заблюдал всю сцену ошалевший адмирал.

— Fly, you fools![53]

 — донесся чей-то рык, и «боевики», видимо, не желая усугубления своей участи, припустили крупной рысью, словно за ними и вправду гналось что-то, похожее на Тень и Пламя… Дальнейшее никто из них не видел за сплошной завесой дыма и пыли. Впрочем, когда эта импровизированная завеса через пару минут рассеялась, там не было ни «верзилы», ни странной призрачной фигуры, а пластиковая секция тоннеля как ни в чем не бывало плотно сидела в своем креплении на металлическом каркасе…

Через полчаса всех троих забрала посольская машина и повезла на ковер к Нику. Собственно, из всех свидетельств остались только устные рассказы, вся записывающая техника непонятным образом ничего не зафиксировала, оказавшись попросту выключенной. Парализаторы, потерянные агентами, исчезли, но через пару дней в посольство пришла посылка, в которой мирно лежали оба устройства и краткая записка с просьбой больше так не делать. Порывшись, нашли в Сети сообщение о кратком задымлении и остановке пригородного поезда в этом самом месте, но ни о причине, ни о последствиях ничего не сообщалось, кроме того, что поезд почти сразу продолжил движение по расписанию. Разумеется, ни одна камера в окрестностях ничего не зафиксировала, это специально проверили, чтобы убедиться, что чудес не бывает. Тщательно записав все показания и составив по обрывкам записей с пресс-конференции портрет «верзилы», Ник отправил своих «боевиков» отдыхать, оставшись с адмиралом наедине.

— Что сам-то думаешь? — спросил Ник, разливая из бутылки янтарную жидкость в небольшие хрустальные стаканчики. — Вот, пригуби, почувствуй себя в шкуре старика Уинни. Хотелось бы послушать, что такой титан мысли выдал бы по нашему делу.