Один к десяти

— Не встречались? Интересная и очень полезная штука. Выстреливается этакая болванка, которая тянет за собой кабель приличного сечения. Этот хвост представляет собой пороховой заряд, при падении на землю взрывается по всей длине и вызывает детонацию установленных мин. Из сего следует, что им удалось провести противоминный маневр. Так что, господа, мы получили еще метров двести открытого фронта, с явными преимуществами той стороны.

— Но крупных сил сосредоточить там невозможно.

— Тем не менее заноза нам в задницу приличная. Надо корректировать схему обороны.

— Зачем? Они детонировали мины в лесу, но еще осталась полоса перед высотой. Да и сил у нас не хватит полноценно укрепить все стороны, даже используя, Жора, твой взвод. — Егоров по-своему оценивал обстановку. — Сейчас возьму с собой отделение и пройдусь по чертовой «зеленке». Посмотрим, откуда они взбираются из ущелья.

— Предлагаешь зачистку?

— Именно.

— Логично, — поддержал Егорова Ланевский.

— Хорошо, — принял решение Доронин, — но только ты, Валера, останешься здесь. А в остальном действуй, как считаешь нужным.

— Ну здесь так здесь. Связист? Дай связь с Малой. Он вызвал незаменимого Голикова, и тот, поняв с полуслова командира, увел небольшой отряд в развороченные и дымящиеся заросли раненого леса. Задача десантников состояла в том, чтобы провести разведку. Обнаружив противника, определить его численность.

Мелкую группу — уничтожить, с крупными силами, свыше взвода, в огневой контакт не вступать, отойти на позиции. При отсутствии боевиков выйти к ущелью, определить места их подъема, по возможности сделать тропы непригодными для дальнейшего использования.

Но едва отряд Голикова скрылся в зарослях, как тут же попал под плотный огонь противника. Стреляли со всех сторон. Стало очевидным, что в «зеленке» успела сосредоточиться внушительная банда. Десантники залегли, открыв ответный огонь. Голиков связался с командиром.

Егоров понял, что произошло непоправимое. Он поторопился, не просчитал обстановку, как делал это всегда, и в результате послал своих ребят прямо в засаду. Валера, услышав грохот развернувшегося боя, застонал. В это время его и вызвал сержант:

— Командир, в «зеленке» крупные силы, мы за жаты с трех сторон. Духов до черта. Приняли бой. Как понял, командир?'

— Понял, Дима! Давайте назад, ребята. Возможность отхода есть?

— Нет. Это исключено. Мы в прямом контакте. Есть потери.

— Держитесь, иду на помощь.

— Не делай этого, командир, людей погубишь! — кричал в рацию раненый сержант.

Но Егоров ничего не слышал. Сорвав трубку «ТАИ», он коротко бросил:

— Все ко мне! — И, подняв со стола автомат, скорее потребовал, чем обратился к Доронину: — Дай взвод! И прикрой огнем.

— Не дури, Валера! Нельзя идти в «зеленку».

— Не дашь? Хер с тобой! Пойду со своими.

Доронин схватил Егорова за грудки:

— Стоять, капитан! Никаких движений! Ты не в себе. Своим в «зеленке» уже не поможешь, остальных погубить хочешь?

— Лапы убери, старлей! Ты охерел? Там — пацаны мои. — Егоров был в бешенстве, почти в истерике.

Огонь в лесу стал затихать, прозвучал вызывающий сигнал рации. Валера бросился к ней.

— Слушаю, Егоров!

— Командир… все… конец… команд… И тут же чей-то чужой ломаный голос:

— Камандир? Егоров? Слишишь миня?

— Ты кто, тварь?

— Я? Э-э, я тот, кто резать тибя пришел, свинья русский. Зачем молчишь? Ругайся, да? Тут твоя еще есть один-два живой, сейчас башкам резать будим, тибе кидать будим. Ха-ха-ха, — рассмеялся в эфир ненавистный голос.

Егоров побледнел, сжал аппарат с такой силой, что задрожала рука. Почти не разжимая губы, он произнес:

— Тебе конец, сука, я достану тебя в аду, ублюдок, понял меня, тварина?

В ответ только сильнее смех. Пока Егоров разговаривал с неизвестным, Доронин вызвал корректировщика:

— Огонь по «зеленке», прапорщик, залпом, понял? Быстро!

— Есть.

Корректировщик оперативно определился по карте и местности, связался со штабом артдивизиона. Через несколько минут над высотами прошелся легкий шелест, и лес вздыбился от разрывов мощных, 152-миллиметровых снарядов. Первая волна артналета, практически без перерыва, сменилась второй, третьей, превращая лесной массив в горящий ад, выхода из которого не было никому. Огонь велся настолько плотно и близко от позиций по всему фронту «зеленки», что личному составу пришлось укрыться в траншеях от летящих во все стороны расплавленных осколков, камней, фрагментов деревьев. Налет длился не более пяти минут. Затем наступила тишина, только клубы дыма от горящей древесины и ядовитая пороховая гарь густым туманом накрыли то, что недавно называлось «зеленкой».

Егоров наблюдал через амбразуру блиндажа работу артиллеристов, продолжая держать в руке рацию. Когда все закончилось, он поднес ее ко рту:

— Ну что, тварь, поговорим? Ответа не последовало.

— Вот так, тварь. Теперь ты на небесах головы будешь резать, вонючка черножопая.

Он бросил рацию, сел за стол, сжал руками голову. Доронин и Ланевский не успокаивали капитана, понимая всю бесполезность слов.