Один на стене. История человека, который не боится смерти

У нас была только одна 60-метровая веревка и тонкий 80-метровый репшнур, который нельзя использовать для страховки при лазанье – только для дюльфера. Связывая этот репшнур с основной веревкой конец к концу, а затем продевая через петлю шлямбура, мы могли делать дюльфер на сдвоенной веревке в 60 метров. Затем стягивали ее вниз, чтобы использовать для следующего дюльфера. Для участков со льдом у нас был только Black Diamond Cobra (напоминающий ледоруб, ледовый инструмент с изогнутой ручкой и агрессивной геометрией клюва, прекрасно подходящий для микстового лазанья по льду и скалам).

Мы проходили большую часть восхождения в треккинговой обуви или, как мы их называем, кедах. Скальные туфли использовали только на самых трудных питчах. Мы шли без горных ботинок. Мы привязали кошки к кедам, что обеспечило наиболее стабильную комбинацию, поскольку подошва и края обуви слишком мягкие и гибкие.

У нас был один спальный мешок на двоих и один большой пуховик. Горелка и 3 газовых баллона. Изначально мы планировали не брать палатку. В один из наших тренировочных дней во время плохой погоды мы провели ночь в палатке Black Diamond Firstlight и поняли, насколько это было комфортно. Это удивительное убежище весит всего полкило. Так что в последний момент мы решили все же взять ее. Это оказалось неоценимой находкой.

Мы были полны решимости идти налегке, чтобы все наше снаряжение (горелка, газ и еда) могло поместиться в двух рюкзаках – 20-литровом у второго и 10-литровом у первого. Для многодневного альпинистского похода это невероятно мало!

Позже один бестолковый журналист спросил нас, была ли с нами съемочная группа. Если бы! Томми взял с собой легкую камеру, так что мы попытались снимать видео друг с другом по мере прохождения траверса. Эти кадры в конечном итоге могли быть смонтированы в один фильм, фиксирующий восхождение. У нас также был iPhone, чтобы делать фотографии. Мой iPhone был, по сути, одним из самых важных элементов нашего снаряжения, потому что на него были сняты около 60 финишных точек маршрутов на различных башнях (тут, скорее всего, имеются в виду так называемые жандармы – отдельные скальные выступы разной высоты и конфигурации на ребрах и гребнях. – Ред.).

С вершины Guillaumet мы пошли траверсом по гребню в сторону Aguja Mermoz, забравшись наверх в 17:00. Четыре часа спустя установили палатку прямо на гребне и разбили там лагерь для первой ночевки. Я получил пуховик в ту ночь, так что спалось хорошо и тепло. Только спустя несколько дней Томми признался в том, что он дрожал почти всю ночь. Я заграбастал себе пуховик на три ночи, потому что думал, что мальчику из пригорода Калифорнии он нужен больше, чем громиле из Колорадо. Когда Томми наконец с неохотой признался в том, как ему было холодно, я перестал быть эгоистом и отдал ему пуховик.

Мы вышли 13 февраля в 08:30. Весь этот долгий день мы поднимались над Aguja Val Biois и до Goretta Pillar по маршруту итальянского альпиниста Ренато Казаротто. Здесь мы встретили один из лучших скалолазных участков на всем траверсе с движениями сложностью до 5.11d. Я лез на нем лидером. Это был один из немногих участков на всем траверсе, где мы переобулись в скальные туфли. Мы лезли в стиле «французского фри» всякий раз, когда могли. Хватались и подтягивались на стационарных точках или устанавливали закладку и подтягивались на ней. На траверсе мы использовали ИТО только на участках труднее А1.

Нам пришлось сделать это в 19:45, когда мы стояли у основания последнего бастиона. Фиц Роя. Мы уже порядком измучились после 11–часового непрерывного подъема. Здесь не было места для стоянки, поэтому мы решили попробовать забраться на стену и разбить лагерь на вершине. Мы также считали, что вечерний холод будет способствовать безопасности подъема по заснежнному рельефу. Утром выйдет солнце, подогреет стену, и на нас начнет сыпаться все что ни попадя.

Мы сразу увидели, что на этой огромной стене было намного больше снега и льда, чем мы ожидали, – спасибо одному из самых дождливых сезонов за последние годы. Теперь очередь лезть лидером перешла к Томми. Когда он погрузился в этот хаос из льда, снега и камней, мы столкнулись с тем, что могло оказаться ключевым местом на всем траверсе. Здесь лазанье стало по-настоящему страшным.

* * *

Стена была покрыта льдом и инеем. На нее было бы сложно лезть даже с парой ледорубов, хорошим запасом болтов и кошками, прочно сидящими на горных ботинках. Для Томми же, имеющего только один шлямбур, Cobra в качестве ледоруба и кошки, елозящие на его кедах, – все это было кошмаром. Пробиваясь через ледовые участки, Томми в несвойственной ему манере кричал мне вниз: «Я не знаю, что делать!»