Один неверный шаг

Майрон задумался. На окровавленной рубашке не было ни дырки, ни рваных краев. Откуда там это пятно? Хороший вопрос. Боясь уничтожить возможные улики, Майрон осторожно осмотрел рубашку. Пятно было еще слегка липким, даже влажным. Но поскольку рубашка завернута в полиэтиленовый пакет, трудно определить, когда оно появилось. Скорее всего, не так давно.

Ладно. Что дальше?

Удивляло само расположение пятна. Если рубашка была на Хорасе, как могло случиться, что кровь попала только на одно место? Если, к примеру, он разбил бы нос, то пятно должно быть более обширным. Если он нарвался на выстрел, где же дырка? Если Хорас вмазал кому-то, тогда на рубашку попали бы брызги крови.

Почему пятно только в этом месте?

Майрон снова осмотрел рубашку. Напрашивался единственно правдоподобный вывод: Хорас воспользовался ею, чтобы зажать рану. Это объясняет и место и форму пятна. Скорее всего, он прижал ее к разбитому носу.

Ну что же, дело сдвинулось с мертвой точки. Пользы от этого немного, но все лучше, чем ничего. Майрону нравилось, когда дело двигалось.

От размышлений его отвлекла Бренда.

– Так что мы скажем полиции? – снова спросила она.

– Не знаю.

– Ты думаешь, он сбежал?

– Да.

– Тогда, возможно, ему не хочется, чтобы его нашли.

– Определенно.

– Мы знаем, он сбежал по собственной воле. И что мы можем сказать полиции? Что обнаружили в его шкафчике рубашку с кровавым пятном? Ты думаешь, они поднимут задницы?

– И не подумают, – согласился Майрон.

Они закончили выгребать мусор из шкафчика. Затем Майрон отвез Бренду на тренировку. Он то и дело поглядывал в зеркальце заднего обзора, разыскивая серую «хонду-аккорд». Их было на шоссе навалом, но с другими номерными знаками.

Майрон высадил ее у спортзала и поехал по Палисейдс-авеню к городской библиотеке. Ему надо было убить пару часов, вот он и решил покопаться в истории семьи Брэдфордов.

Библиотека возвышалась на пересечении Гранд-авеню с Палисейдс-авеню и напоминала громоздкий космический корабль. Здание соорудили в 1968 году, и тогда многие наверняка восхищались его плавными, футуристическими очертаниями. Теперь же оно напоминало брошенную за ненадобностью декорацию для «Побега Логана».

Майрон быстро нашел женщину, занимавшуюся справками. С виду – типичная библиотекарша: седой пучок волос, очки, жемчуг на шее, квадратная фигура. На табличке на ее столе значилось: «Миссис Кей». Он обратился к ней с мальчишеской улыбкой, той самой, которая обычно вызывала у таких почтенных леди желание ущипнуть его за щеку и предложить горячего сидра.

– Надеюсь, вы можете мне помочь, – сказал он.

Миссис Кей посмотрела на него так, как обычно смотрят все библиотекари – устало и с опаской, подобно полицейским, уверенным, что ты соврешь насчет скорости, с которой гнал машину.

– Мне хотелось бы взглянуть на статьи двадцатилетней давности из «Джерси Леджер».

– Они есть на микрофишах, – сообщила миссис Кей. Она с тяжелым вздохом поднялась и направилась к аппарату для микрофильмов. – Вам повезло.

– С чего бы это?

– Мы только что сделали компьютерный индекс. До этого вам бы пришлось искать самостоятельно.

Миссис Кей показала, как пользоваться аппаратом и справочной программой в компьютере. Когда она отошла, Майрон напечатал имя Аниты Слотер. Ничего. Другого он и не ожидал, но ведь никто не знает, когда повезет. Иногда напечатаешь имя, и на экране появляется статья: «Я убежала во Флоренцию, в Италию. Вы можете найти меня в гостинице на площади Лучеци, номер 218». Правда, такое случается нечасто, но случается.

Имя Брэдфорд вызвало целый поток информации. Майрон не знал точно, что он ищет. Он ведь и так понимал, кто такие Брэдфорды. Они были аристократией Нью-Джерси, своего рода местными Кеннеди. В конце шестидесятых старик Брэдфорд был губернатором, а его старший сын, Артур Брэдфорд, в настоящий момент – самая популярная кандидатура на этот же пост. Младший брат Артура, Чанс[12] (Майрон бы пошутил над таким именем, но когда тебя самого зовут Майроном, лучше воздержаться), был менеджером его предвыборной кампании, иными словами, играл при Артуре ту же роль, что Роберт при Джоне.

Начинала семья весьма скромно. Старик Брэдфорд был из фермеров. Он владел половиной Ливингстона. В шестидесятые как следует прикинул и в течение многих лет небольшими частями продавал землю строителям, сооружавшим многоярусные и колониальные дома для нуворишей, сбежавших из Бруклина, Ньюарка и других подобных районов. Майрон сам вырос в одном из домов, построенных на земле, когда-то принадлежавшей Брэдфордам.